1000 год. Когда началась глобализация

Описание обмена красной ткани на пушнину приводится в «Саге об Эйрике Рыжем», устном сказании из средневековой Исландии, названном в честь Эйрика, славного предка рода, историю которого излагает сага. Поскольку саги передавались изустно, у них было множество анонимных авторов. Данная сага сообщает, что северян в новых землях было 140 человек; летом группа в составе около 100 викингов осталась в исходном поселении Лейва (Лейвсбудир), а Карлсефни и Снорри с остальными 40 воинами двинулись дальше.

Другое повествование, «Сага о гренландцах», также не имеет конкретного автора; те же самые события перечисляются в ней в ином порядке. Бык замычал до того, как викинги и туземцы начали торг, а северяне предложили туземцам свежее молоко и молочные продукты вместо красной ткани. Эта же сага говорит, что Торфинн Карлсефни возглавлял группу из шестидесяти мужчин и пяти женщин; следовательно, численность его группы была вполовину меньше той, что называется в «Саге об Эйрике Рыжем». Еще мы узнаем, что в отрядах викингов были не только скандинавы, но и военнопленные, а также купленные рабы – как правило, с территорий нынешних Германии и Франции.

Саги сочинялись не просто для того, чтобы развлекать; они прославляли достижения предков, чьи потомки внимательно слушали эти рассказы о великих деяниях своих родов. «Сага об Эйрике Рыжем» перечисляет свершения Эйрика, его сыновей Лейва, Торвальда и Торстейна, а также его дочери Фрейдис. Все мужчины выведены героями, а вот Фрейдис показана агрессивной и вспыльчивой особой. Названная в честь скандинавской богини Фрейи, она неудержима в своих порывах. Современные читатели не могут ею не восхититься; пусть она лжет и время от времени убивает, но эта женщина выказывает удивительное мужество, «шлепая» мечом по обнаженной груди и бросая вызов индейцам. «Сага о гренландцах» переключает наше внимание на Торфинна Карлсефни и его жену Гудрид, поскольку от них вел свой род епископ Бьерн Гильссон (ум. 1162), в честь которого и сочинили эту сагу. Жена Карлсефни, Гудрид (ее имя происходит от того же корня, что и английское God – «Бог»), была столь же добродетельна, сколь своенравна была Фрейдис.

Эти две саги, вместе известные как «винландские», описывают события, случившиеся еще до христианизации населения Скандинавии, – а утверждение новой веры растянулось на многие столетия и шло с 900 годов, когда правители Дании, позднее Норвегии и Исландии, стали официально обращаться в христианство. До утверждения христианства северяне поклонялись пантеону богов во главе с Тором, могущественным божеством, что повелевал небом и громом, насылал ветер и дождь и покровительствовал урожаю. Другими важными божествами пантеона были великая богиня плодородия Фрейя (Freya или Freyja) и бог войны Один[21].

В ту пору, когда север поклонялся этим божествам, викинги уже начали осваивать территории за пределами скандинав-ского хартленда, то есть современных Норвегии, Швеции и Дании. Обитатели этих краев говорили на латыни или на древнеисландском (из которого впоследствии возникли современный исландский, норвежский, шведский и датский языки). С римских времен скандинавы пользовались особым алфавитом, угловатые знаки которого именуются рунами. В 1100-х годах некоторые перешли на латинский алфавит с несколькими дополнительными буквами, но прочие продолжали писать руническим письмом, в особенности на надгробиях, поскольку руны куда проще вырезать на камне.

Кое-кто из скандинавов отправлялся на поиск новых земель потому, что плодородных угодий не хватало: землю возделывали в Южной Дании и Швеции, где выращивали ячмень, рожь и овес, а также горох и капусту. Вследствие недостатка пахотных земель большинство скандинавов промышляли выпасом коров, разводили свиней, овец и коз. Те из них, кто жил ближе к Полярному кругу (в том числе предки современных саамов в Лапландии), ловили рыбу, пасли оленей и охотились на моржей.

Селились северяне преимущественно небольшими хуторами. Большинство мужчин женились достаточно поздно, только накопив денег, чтобы приобрести землю во владение, а до того они нанимались к более влиятельным землевладельцам. Постоянный дефицит свободной земли, отягощение малыми возможностями улучшить собственное социальное положение, побуждал некоторых северян заняться грабежами. Конечно, кто-то вовсе не ходил в набеги, другим хватало одного боевого похода – они ухитрялись награбить столько добычи, чтобы купить себе хутор. Третьи же грабили регулярно – всю свою жизнь.