1000 лет одиночества. Особый путь России

Каково бы ни было происхождение общины, она, несомненно, помогала правительству управляться с его обширными владениями и при недостатке имевшихся для этого средств. И сельские, и городские общины несли тягло. Чтобы обеспечить выполнение этой повинности, государство возлагало на общину коллективную ответственность за уплату ее членами налогов и предоставление требуемых от них услуг. Общины, в свою очередь, распределяли бремя между отдельными хозяйствами, сообразуясь с числом работающих в них взрослых мужчин. Но поскольку с течением времени хозяйства разрастались или, наоборот, сокращались, общины периодически занимались перераспределением выделяемых каждой семье земельных полос. Это была принципиально важная особенность заведенного порядка, которая, наряду с вотчинным самодержавием, принудительной государственной службой землевладельцев и закрепощением крестьян, определяла облик царской России.

Таким образом, с позднего средневековья до середины XIX века у крестьян Великороссии не было никакой земельной собственности; земля, которую они возделывали, принадлежала государю – непосредственно или косвенно. И за ее использованием в большинстве районов следила община.

С конца XVI и до середины XIX столетия российские крестьяне в большинстве своем находились в крепостной зависимости либо у своих помещиков, либо у государства; они были привязаны к земле и подчинялись постоянно возраставшей власти своих хозяев и казенных чиновников. Русское крепостничество было очень сложным институтом, который кое в чем напоминал рабство, но и существенно от него отличался. Во-первых, крепостные принадлежали, строго говоря, не помещикам, а государству, и поэтому без разрешения правительства их нельзя было освободить. Во-вторых, крепостные не были рабочими, гнувшими спины на плантациях под надзором надсмотрщика; они жили в собственных избах и обрабатывали свои, выделенные общиной наделы, подчиняясь власти деревенского схода. Свои обязанности перед землевладельцем они выполняли либо в виде барщины, что обычно предполагало работу три дня в неделю на земле, которую помещик сохранял за собой, либо платя оброк – частью деньгами, частью натурой, частью услугами. Самое важное в том, что все выращенное и произведенное крепостным он волен был потребить или продать – если не de jure, поскольку в глазах закона все имущество крепостного было собственностью помещика, то de facto, потому что таков был обычай, нарушить который помещик мог только с большим для себя риском.

В то же время, подобно рабу, крепостному приходилось целиком полагаться на милость помещика в том, что касалось его повинностей. Власть помещиков над крепостными неуклонно росла, и к XVIII веку она мало чем стала отличаться от власти рабовладельцев.

Крепостное право появилось в России во второй половине XVI века и было юридически закреплено Уложением 1649 года. Это было неизбежное следствие возложенной на землевладельцев обязанности нести государеву службу. Как мы уже отметили, в Московской Руси ценилась не земля, имевшаяся в изобилии, а рабочая сила, необходимая для ее возделывания. Крестьянское население, между тем, было весьма подвижным. Награждать за государеву службу вотчинами и поместьями было бы пустым делом, если бы на этих землях никого не было для их обработки; московские дворяне часто жаловались, что их земли широкими полосами лежат как пустоши, потому что некому их обрабатывать.

Откликаясь на эти сетования, царская власть постепенно ограничивала передвижения крестьян и, в конце концов, полностью их запретила. По словам русского историка права, «крестьяне прикреплены к имениям дворян, потому что дворяне прикреплены к обязательной службе государству».

Стало быть, в том, что касается статуса сельского населения, как равно и земельной собственности, развитие России шло путем, противоположным западному. К концу средневековья там крепостные становились свободными, здесь свободные люди превращались в крепостных.

* * *