1000 лет после смерти (СИ)

Мастер решительной походкой повёл меня за собой в неизвестном для меня направлении. Мы шли по красивейшей аллее. Справа и слева от нас в четыре ряда в шахматном порядке были посажены могучие, грациозные медоносы.

– Этой аллее, – начал рассказ Мастер, – пять тысяч лет. Медоносы – это одни из самых любимых растений маленьких фей. Феи строят свои города в сказочных рощах. Из тысяч растений для строительства своих домиков они всегда выбирают медоносы. Слушая Учителя, я высоко вверх поднял голову, пытаясь разглядеть хотя бы одну фею. Мастер уточнил:

– Эта аллея посажена для красоты. На этих деревьях феи не живут, для них здесь слишком шумно.

Я опустил голову и внимательно слушал Учителя. Мастер продолжал свой рассказ:

– Феи – это самые хрупкие, самые нежные, светлые сущности мироздания. Их души настолько чистые, светлые и лёгкие, что мы, все жители Планеты всех планет, всегда восхищаемся их внешней и внутренней красотой.

Когда фея пролетает мимо тебя, её тонкие, хрустальные крылышки создают особую музыку, приятнее, нежнее которой нет во Вселенной. Хрупкие феи созданы для того, чтобы радовать мир. Все остальные добрые, светлые сущности нашей планеты – эльфы, гномы, солярисы – учатся душевной чистоте у прекрасных фей. Мы и сами неплохие ребята. Наши души уже тысячи лет не знают грусти, злости и печали. Но нет предела душевной чистоты. И мы все на пути совершенствования равняемся на прекрасных фей.

Слушая Учителя и разглядывая медоносы, я наслаждался красотой и изяществом этой прекрасной аллеи. Листья, цветы и кора этих растений, как и всё на Матери всех миров меняли цвет излучения. Сейчас эти глобальные многокилометровые гиганты раскрасили свои гигантские листья, а каждый лист медоноса был длиной около пяти метров, а шириной – трёх, чистейшим белым перламутровым цветом. А цветы на деревьях, размер которых превышал трёхэтажный дом, были ярко-красного цвета. На каждом исполине были миллионы белоснежных листьев и тысячи ярко-алых цветов. Сочетание белого и красного создавало магическую красоту, и, говорю без преувеличения, от этой красоты невозможно было оторвать взгляд.

Каждый шаг по старинной аллее приносил мне все больше радости и счастья. Окружающая меня красота, великолепие, тишина наполняли мою душу гармонией, любовью и светом. Мне было так хорошо, я был так счастлив, что не хотелось больше задавать вопросов. Я просто шел и наслаждался красотой. Суетливые мысли, бесконечные вопросы временно отошли в сторону, и освободили мой разум и душу для созерцания. Тихого, спокойного, вечного созерцания.

Не спеша мы подошли к чайному домику. Учитель замедлил шаг, шаги Мастера стали мягкие, спокойные и плавные. Чайный домик с нашим приближением стал абсолютно прозрачным. Хрустальный, абсолютно прозрачный домик выглядел, как застывший водопад. Ведь на Матери всех миров архитекторы не использовали прямых линий. Очень легко представить мгновенно застывший водопад. Водопад, который окружает низкий, круглый, прозрачный стол, вокруг которого по кругу идут мягкие, пушистые, белоснежные подушки. Приняв самую совершенную форму, все застыло, и получились каплевидные, с мягкими линиями, огромные, прозрачные лепестки. Они со всех сторон, как замерзший, чистейший лёд причудливой формы, окружали круглый стол с белоснежными диванами и подушками. Подходя все ближе к чайному хрустальному домику, мы прошли три прозрачные арки. Все вместе они составляли удивительную композицию, предвосхищающую красоту чайного домика.

Как всегда от удивления мои глаза выкатились из орбит, моя нижняя челюсть упала и не могла больше закрыться, подняться. С таким глупым видом я вошел в этот божественный храм тишины, гармонии и спокойствия.

– Мастер, – тихим голосом еле слышно спросил я – А этот прекрасный чайный домик, он всегда меняет свой цвет и форму?

– Конечно, – тихо ответил Мастер, – ты можешь прийти сюда тысячу раз, и ты всегда встретишься с новой красотой, с новыми красками, с новым свечением. Пойми, дорогой друг, – еще более тихим голосом, спокойно продолжал Мастер, – на Земле ты можешь тысячу раз подойти к одному и тому же дереву. Ты можешь тысячи дней подходить и рассматривать одно и то же дерево, но оно всегда будет разным – и в этом красота, в этом и заключается гармония живого мира. Вы, люди, боитесь перемен, они вас смущают. Мы же, солярисы, наоборот, любуемся ими, они нас радуют, – тихим, размеренным, мягким, спокойным голосом продолжал Мастер.

– Мастер, – спросил я, присаживаясь и растворяясь в мягких, белоснежных, пушистых подушках. – А что это за место, кто его построил и зачем? – мой голос был тихим, плавным и спокойным.