1000 лет после смерти (СИ)

– Ты отдыхай и слушай, – сказал добрым, мягким голосом учитель. – Я расскажу тебе историю, которая произошла с мудрым учеником солярисов, Сократом. История последних минут жизни великого философа и мудреца учит нас осознанности. Даже зная, что земной путь его скоро закончится, зная, что через несколько минут наступит неминуемая смерть, Сократ оставался осознанным наблюдателем, исследователем. Понимая, что мудрость Сократа, его философия и ученики, освобождают Землю от страданий, наги решили его убить. Они всегда убивают добрых, светлых людей руками бездушных подлецов. Сократа, научившего мир думать, размышлять, этого мудреца-насмешника оклеветали негодяи, а неосознанные судьи приговорили его к смертной казни. В то время в Афинах было гуманное общество. Преступников, приговоренных к смертной казни, не убивали электричеством, не вешали их. Обреченные на смерть выпивали чашу травяного яда цикуты, и их тело постепенно безболезненно умирало. После оглашения приговора у Сократа ещё было время – по традиции того времени в Афинах проходил священный праздник. Он длился целый месяц, и пока этот праздник не окончится, люди не могли казнить. Поэтому Сократ провел целый месяц в темнице, в тюрьме. Его ученики несколько раз предлагали ему побег. Он был знаменитым философом, был знаменитым мудрецом, но он отказался, объясняя это тем, что он всю жизнь служил закону, справедливости и чести, и не хотел бы под старость стать трусом и подлецом, который убегает из тюрьмы, предавая всё, во что он верил, даже понимая, что его оклеветали. Последний месяц жизни Сократ провел в беседах со своими учениками, они много спорили, обсуждали, он продолжал исследовать жизнь как настоящий мудрец и философ. И вот настал последний день жизни Сократа, настали последние минуты земной жизни великого мастера. Ученики, его близки и родные, прощаясь с мастером, плакали и рыдали, от горя они не могли говорить. Но Сократ был весел и спокоен, он был осознанным человеком, он был сверхчеловеком, он продолжал быть исследователем, он продолжал изучать себя и мир, он продолжал изучать жизнь. Выпив чашу с ядом, он был спокоен и рассудителен. «Смотрите, – спокойно говорил Сократ своим близким и родным, – мои ноги уже умерли, а душа моя жива. Значит, мои ноги – это не моя душа. Смотрите, друзья, – спокойным ровным голосом продолжал философ, – мои руки уже умерли, а душа моя жива. Значит, мои руки – это не моя душа. Смотрите, друзья, мое тело умерло, а душа нет. Значит, моя душа – это не мое тело». Это были последние слова великого Сократа.

– Я хочу, дорогой Павел, – продолжал Мастер, – чтобы ты запомнил эту историю. Эта история всегда будет напоминать тебе, что осознанный человек, сверхчеловек, всегда стоит выше страха смерти. Он всегда управляет своими мыслями, словами, чувствами и телом, даже если ему осталось жить несколько мгновений.

Слушая рассказ Учителя, я как будто был рядом с Сократом, я видел, я чувствовал его величественное спокойствие, осознанность. Находясь в этой комнате, за две с половиной тысячи лет от великого Сократа, мое сердце чувствовало свет его души. После того как учитель произнес последние слова, в комнате восторжествовала тишина. Владычица мудрости и спокойствия. Эта тишина позволила нам с Мастером почувствовать, увидеть энергию и свет великих мастеров прошлого. Наши сердца в этот момент наполнились ещё большей мудростью, ещё большим светом и спокойствием. Мое горло окончательно пересохло, я попросил у Учителя разрешения принести воды. Мастер улыбнулся:

– Конечно, дорогой Павел, извини, что наши занятия проходят без перерывов. Я настолько увлекаюсь общением с тобой, мне очень нравится отвечать на твои вопросы, что я теряюсь во времени, – признался Мастер. Поднимаясь, вставая, я почувствовал, насколько затекло и онемело мое тело. Особенно отнялась правая нога. Когда я пошел на кухню за водой, я очень сильно хромал, я не чувствовал правую ногу, но мне быстрей хотелось напиться, чтобы продолжить занятие. Добравшись до воды, я быстро открутил крышку у литровой пластиковой бутылки и всю ее осушил, залпом. Правая нога покалывала так, как будто тысячи острых иголок втыкались в нее с разных сторон, мне стало очень больно, но я, превозмогая боль, хромая еще больше, поспешил на свое ученическое место. Как только я смог записывать за учителем, я сразу задал ему вопрос:

– Мастер, а что такое вопросы? И почему ты постоянно просишь меня как можно больше задавать тебе вопросов.

Учитель улыбнулся, рукам сильно потер свои седые виски и стал отвечать так, как будто он ждал моего вопроса и у него был готовый ответ. Сильным, глубоким голосом он не спеша стал говорить: