1000 лет русского предпринимательства Из истории купеческих родов

Некоторые из рабочих делают очень оригинальные кресты из стекла и другие предметы. Интересно видеть, как эти мастера держат в голых руках доски, доведенные до красного каления, и распиливают их, не ощущая ни малейшей боли. (Впрочем, многие из рабочих ухитряются даже ходить босыми ногами по битому стеклу, без всяких последствий, ибо кожа на подошвах у них сделалась вроде слоновой, на которую осколки не действуют.)

В 14 верстах от Дядькова находится Старский стеклянный завод, где в начале 1890-х годов практиковалась интересная форма рабочей ассоциации. Здесь образовалась артель стекольщиков, которой конкурсное управление сдало в пользование заводские здания даром — с тем, чтобы артель ставила стекло по определенной цене. Число членов артели достигает 244 человека, которые в среднем получали в полтора раза больше заработка, чем наемные рабочие на других стеклянных заводах, ибо в чистый плюс пошло сбережение от расходов на администрацию и по другим общим статьям. Но артель не могла развиться в полную рабочую ассоциацию, ибо не сумела выделить руководящего элемента, в особенности коммерческого, который взял бы на себя соглашения с заказчиками и другие, более сложные манипуляции по сбыту и пр. Артель, однако, имеет жизненность, как вспомогательная ассоциация под руководством и контролем центрального управления. С переходом всех заводов к обществу артель закрылась. Подобная форма полуассоциаций очень желательна и вместе с тем вполне доступна для рабочих, так как значительно повышает долю заработка и упрощает управление. Но подобного рода ассоциации возможны только в более простых производствах и более однородных, каковы литейное, стеклянное и т. п., в более же сложном деле: как например, механическом, где существует переход отдельных материалов из одной стадии в другую и где становится необходимым более сложный учет работ, — подобные ассоциации едва ли имеют будущность. Теперь на заводе до 500 рабочих, производство на 200 тысяч рублей.

Знеберский завод (в 8 верстах от Дядькова) выделывает до 2 1/2 миллионов бутылок на сумму до 100 тысяч рублей при 240 рабочих. Здесь устроена сплошная ванная, в которой варится стекло, имеющая зловещий вид, вроде какого-то жупела.

В 10 верстах к югу от Дядькова — село Любахна, красиво расположенное на реке Болве. с хорошей рощею и пятиглавой церковью на ее опушке. В селе до 2 1/2 тысяч жителей. В 1847 году здесь был устроен чугунолитейный завод, а потом около него были учреждены другие довольно разнообразные производства: канатная и писчебумажная фабрики, водочный и пивоваренный заводы, паровая лесопильня: рабочих было более 500 человек. Потом все сократилось, остались только чугунное и бумажное дела, рабочие дошли до бедственного положения: постройки стали разрушаться, скот распродаваться, одежда и более ценные вещи вроде самоваров и т. п. были снесены в заклад; лошадей осталось всего только 35, по 1 лошади на 9 дворов. В последнее время экономическое положение несколько лучше; часть ушла на заработки в другие места, другие получили работу при заводах.

В 16 верстах от Любахны, все по железной дороге, находится Радицкий стеклянный завод, действующий уже 138 лет, с 1765 года; на нем теперь 600 рабочих, производство на 300 тысяч рублей. Ближе к Брянску, у станции Радицы — пункта примыкания Мальцовской железной дороги к Орловско-Витебской линии, большой Радицкий вагонный завод, самый молодой по времени основания (с 1870 года), самый крупный по цифре производства — на 2 1/2 миллиона рублей, или более 1/3 всей производительности заводов; рабочих 800 человек.

В стороне от линии два небольших чугунолитейных завода — Харьковский и Ресетский, производящие на 200 тысяч рублей каждый. В 14 верстах от Дядькова — село Ивоть с 1 1/2 тысячью жителей; здесь стеклянный завод — на 250 тысяч рублей, а в пределах Смоленской губернии — небольшой Щеткинский стеклянный завод, в 10 верстах от станции Ивановской Орловско-Витебской железной дороги.

Из 16 действующих заводов Мальцовского общества 7 основаны в конце XVIII века. Большинство заводов имеет старинный вид. В последнее время рабочее население начинает чувствовать себя лучше и как будто приходит в норму: излишние руки разместились на другие заводы, часть привлечена к разработке леса, руды и торфа, усилившейся при акционерном обществе. На земледелие почти никто из рабочих не перешел, и земельные наделы, придуманные для поддержки безработных, не достигли цели. Да и странно было бы требовать, чтобы люди, несколько поколений проведшие на фабриках и заводах, вдруг превратились в «землероев», не имея раньше понятия о трудных полевых работах, когда самый организм приспособился не к этим работам, а к дутью стекла, к обработке железа, к жару прокатных и сварочных печей. Достаточно сказать, что когда, например, мы посетили Людиновскую школу, то в классе из 70 мальчиков ни один не мог объяснить фразу: «мужик пахал полосыньку»: никто не видел пахоты и не знал, что такое «полоса», смешивая ее со «стежкой», т. е. дорожкой.