1000 мужских секретов, которые должна знать настоящая женщина, или Путешествие по замку Синей Бороды

Не рассуждая, не попадая руками в рукава, бежим мы к другому выходу, залезаем в первый попавшийся автобус, на следующей остановке выскакиваем, бежим к метро. Следы заметаем.

Подруга хохочет. Ей нравится. Мне – нет. Все! Я больше так не могу. Чувствовать себя виноватой, а теперь еще и бояться. Я же видела, как изменилась в лице эта чужая тетка. Она явно не просто так испугалась. Учуяла агрессию ревности.

Я поздно вернулась домой в тот вечер. Естественно, у подъезда меня ждал он. С упреками во лжи. Встречал меня с занятий, а меня не было! Я рассказываю про гардеробщицу, про «мужа», про то, что ушла через другой выход. Я спокойно предлагаю больше не встречаться. Потому что больше так не могу. Хватит!

Он просит прощения. Кается. Соглашается, что переборщил. Объясняет про любовь. Обещает, что такого больше не повторится. Но что делать, если все, конец? И нет доверия? Я прощаюсь, бегу домой. Весь вечер он звонит, настаивает на встрече. Я точно знаю, что должна сказать «нет».

Следующий день проходит спокойно. Впервые за долгое время я чувствую себя счастливой, вольной птицей, довольной своей жизнью. Оказывается, можно радоваться просто покою. И неподотчетности.

Зато назавтра… У моего дома меня поджидает его друг.

– Убийца! – говорит он мне с ненавистью. – Ты его довела!

Он сует мне в руки конверт, говорит, что из-за меня ушел из жизни прекрасный человек, которого я не была достойна, что пусть теперь я всю жизнь несу на себе этот грех, которому нет прощения!

Надо ли описывать, что со мной происходило? Как я вернулась домой, читала прощальные слова. В них не было ни слова упрека. Одна любовь. Такая чистая, такая настоящая. Океан любви. И я, убийца человека, посреди этого океана.

Мне предстояло решить, как жить дальше. Как нести груз своей вины. Я пообещала себе, что никогда больше ни с кем не буду встречаться, чтобы не подвергать опасности живое существо. Я не могла спать. И бодрствовать была не в силах. Но жизнь продолжалась, и надо было как-то функционировать, вытягиваться из свалившегося на меня ужаса.