1000 Первая дочь (СИ)

— Ничего, потерплю, — вздохнула я, заранее представляя, как вечером будет ныть спина.

Сандра помогла прикрепить камень и одеться в лохмотья. В самый последний момент, когда входная дверь уже распахивалась, готовая впустить знатных постояльцев, мы с Сандрой, как все слуги, стояли внизу.

Первым вошел он, Алексис, великий полководец и сын короля Озиса, страны, в которую вынесла меня река. От его уверенной поступи, кажется, содрогались стены. Под проницательным взглядом съеживались даже самые упертые смельчаки. Черные, как сама ночь, глаза смотрели словно сквозь физическую оболочку — прямо в душу. И от этого у всех, включая меня, подгибались колени. Он был высок и статен. Смоляные волосы были коротко острижены — не как у всех знатных господ, похвалявшихся роскошными гривами похлеще городских модниц. Его взгляд надолго не задержался ни на одной из служанок. И даже на Ниоре, разодевшейся в пух и прах для приема столь важного гостя.

— Добро пожаловать, господин, — пролепетала обычно бойкая тетушка и почтительно поклонилась, с непривычки едва не потеряв равновесие и не плюхнувшись на пол. — Мы рады приветствовать вас в нашем скромном жилище.

— Мои воины расседлывают коней, проследите, чтобы животных тоже накормили и напоили, — приказал Алексис и едва заметно усмехнулся, глядя на испуганное подобострастие тетушки. — Сначала плотный завтрак, после баня. Все ясно?

Тетка так отчаянно закивала, что ее второй подбородок задрожал, напоминая желе.

Вот тут началась настоящая работа. Накормить армию голодных мужчин, это вам не шутки. Я только и успевала выкладывать на тарелки загодя купленные окорока и тушеные овощи. Одного хлеба пришлось нарезать больше десятка буханок.

А ведь жить в таком режиме придется еще пять дней!

К тому моменту, как гости насытились и отправились в баню, я чувствовала себя такой усталой, что не могла, кажется, пошевелить и пальцем. А ведь пора уже думать об обеде. И ужине…

— Май?! — визгливый голос тетки едва не порвал мне барабанные перепонки. — Поди сюда, лентяйка эдакая!

Я понять не могла, что случилось и в чем я опять виновата. Но все же поплелась на ее зов.

— Где благовония, которые мы приготовили для гостей? — тетка просто бесилась от злости.

А рядом с ней, нахально посмеиваясь, стояла полуголая девушка, нанятая для утех гостей. Ее сотрясало от смеха, и полная грудь колыхалась под тонкой простыней. Она совершенно не смущалась расхаживать в таком виде по гостинице.

— Ну, вы тут разбирайтесь, а я пойду, пока кто-нибудь не занял место возле Алексиса, — хмыкнула она, удаляясь. — Такого мужчину нельзя заставлять ждать.

— Но ведь это Наяна должна была позаботиться о благовониях! — попыталась возразить я. — Почему она не отнесла их в баню?

— Она купила их, этого более чем достаточно! — парировала тетка. — Остальное — твоя забота. Немедленно ступай в бани, принеси благовония и извинись.

— Я?.. — у меня снова задрожали колени.

Идти в бани, где моется столько мужчин? Да еще и вместе с вызванными женщинами для утех? Ничего не скажешь, заманчивая перспектива.

Я оглянулась в поисках поддержки. Но Тарон и другие мужчины занимались лошадьми. А девушки прятали взгляды.

— Конечно, ты! — зло рыкнула тетка и буквально впихнула мне в руки корзинку с благовониями. — Не идти же в этот вертеп разврата моей дочери. А горбунье ничего не будет. Ну же, иди, чего застыла как мраморная?!

Сглотнув ком, внезапно застрявший в горле, на негнущихся ногах я отправилась в банный комплекс.

Полуголая бесстыдница не ушла, она ждала возле лестницы, бесстыже прислонившись к стене и обнажив бедро.

— Слушай, может быть, ты сама отнесешь благовония? — робко спросила я.

Она глянула на меня, не скрывая ехидства. Ее явно развлекала ситуация.

— Нет уж, я гетера, а не носильщица. Да чего ты боишься? На тебя же ни один воин не позарится с такой-то убогой внешностью. Зато ты хоть краем глаза посмотришь на настоящих мужчин.

Она мечтательно закатила глаза, а я густо покраснела. Не то чтобы мне не приходилось видеть, как выглядит раздетый мужчина. Да и как спариваются животные, всем работникам известно. Но отчего-то идти в баню к воинам мне не хотелось. Особенно видеть раздетого Алексиса, для которого, собственно, и предназначались благовония.

Но делать нечего, и я переступила порог бани.

О боги, что тут творилось! Женщины танцевали, плескались в бассейне и пили вино — совершенно обнаженные. Мужчины тоже не стеснялись своей наготы, скорее, напротив, гордились ею. А одна парочка даже занималась любовью прямо на деревянной лавке. Мужчина лежал на спине, а женщина восседала на нем, как наездница. Она двигалась так, будто плыла на волнах, и выражение лица — такое восторженное. Ей явно нравилось, как воин глубоко проникает в нее и как одной рукой массирует ее пышный зад, а пальцами другой пощипывает потемневшие соски.

Когда я проходила мимо них, то едва не споткнулась. Слишком интригующим и запретным было зрелище.

— П-простите… — прошептала я.

Но парочка не обратила на меня ни малейшего внимания.