1000 рублей

– А… ну… ты же был сегодня на паре, да? Помнишь… после твоего чумового преподавания… в общем… с тем парнем в рубашке я поссорился… он подкараулил меня на выходе из академии и набросился как вурдалак какой-то… а у меня в руке была ручка, короче… и я замахнулся… ну и случайно… случайно в общем… как сказать-то… ну и… зарядил ему в глаз в общем…

– Чего, блять, ты сделал?! Ты серьёзно сейчас? Он у тебя там хотя бы не ослеп, а? Это же пиздец!!!

– Пф… да нет… да и не знаю, честно говоря… он в больнице сейчас… меня вот посадили на пару суток… мне кажется, что вряд ли мне ещё за что-то попадёт… там у нас камеры наблюдения везде стоят… вообще не знаю, чем этот придурок думал… какую-то справедливость толи защищал, орал на меня, что я какой-то идиот, какой-то блять украинский… как это называется… забыл уже… борзота… националист… нацист… не помню! Как-то он обозвал меня обидно и набросился… ну и вот так всё обидно получилось… в общем, ну ты… замени меня пожалуйста сегодня, а то тут требуют… какой-то блять мужик подходит, нервный весь такой блять тоже… не даёт мне и минуты поговорить… в общем давай!

Телефонный звонок оборвался.

Алина смотрит на меня с вопросом, мол что это сейчас вообще такое было?

Аааа… пояснять я ничего не стал. Просто молча встал. Прошёл к двери. Потоптался немного. Обернулся назад к Алине и… отдал ей ключ. Она взяла его, и только потом спросила:

– А это, собственно, что?

– Это ключ… от моей квартиры. Адрес… ну… улица Октябрьская, дом третий, этаж девятый, квартира шестая, запомни пожалуйста! Аааа… у тебя же остался телефон, да?

Она кивнула.

– Вот и хорошо, значит по картам доберёшься. Так что… ну… бывай что ли… меня вызвали только что на работу. И вот очень срочно нужно быть… хотя подожди… подходит только двенадцать…. Ну ка…. Пойдём со мной! Я провожу тебя до квартиры, хотя бы до дома, а потом уйду на работу… в принципе… я вполне успеваю. Соберись только пожалуйста поскорее! И пойдём…

Она замешкалась на миг. Собрала небольшой чёрный рюкзак. И засунула кастрюлю, прямо вот так вот целиком, в пакет белый… из…к-ха… магнита… смешно конечно это выглядело, но я понимаю совершенно точно, что терять такую кастрюлю… в этом доме её оставлять не хочется, а заходить за ней потом… ну видимо тоже…

И вот так вот, мы вместе с Алиной и её пожитками, тобишь с кастрюлей, с лапшой, и одним чёрным рюкзаком… вышли из этого не очень опрятного места. Спустились по лестнице. Оказались на улице. И направились в сторону моего дома.

Пока мы шли, начался небольшой дождик. А мы так и не проронили больше ни слова, и шли в полной тишине. И вот мой дом, я ввожу код на домофоне, прошу Алину его запомнить и… всё. На этом мы распрощались, я быстро побежал на работу. Я по-прежнему был в одной футболке, а на улице было прохладно, но весьма терпимо и до работы я добрался трусцой, как раз в тот момент, когда, по идее, начиналась смена Серёги, а теперь уже моя.

6

Хоспади… как же это всё надоело… можно подумать, что на работе будет что-то интересное. Можно так подумать, если там ни разу не был, но вот если ты работаешь в доставке еды каждый божий день, то всё в этом мире перестаёт иметь значение.

Вот я бегу по дороге. Мне холодно. Влажная футболка липнет к моему худому телу, чувствую себя мокрой собакой, но при это живым. Люди мимо тихонько проплывают. Я стараюсь на них внимания не обращать, а они в отместку делают тоже самое.

В какой-то момент я всё же добежал до работы и жизнь включилась на быструю перемотку.

Вот я одеваю зелёную яркую одежонку, беру такого же цвета здоровенную сумку с едой и отправляюсь разносить заказы, чётко управляемый приложением на телефоне.

Некоторые очень рады получить еду и благодарят меня. Некоторые относятся ко мне как к полезной вещи, от них не дождёшься благодарности, ведь никто не будет благодарить вещь… да мне и наплевать, если честно, меня ждут другие голодные люди.

И есть третий вид людей, что ждут меня… они обычно весьма агрессивны, пусть и не напрямую, а скорее пассивно… но придираются ко всему. Еда для них всегда мятая и остывшая, а чаще всего ещё и испорченная. Они высказывают мне всё что обо мне думают, а я стою и внимательно слушаю, затем киваю, когда раздаётся пауза, ведь поток негодования иссякает, и спрашиваю:

– Будете отказываться, или я могу идти?

Вопрос очень простой, на него нужно просто ответить. В восьмидесяти процентах из ста они забирают еду и захлопывают передо мной дверь, в остальных двадцати они отдают мне еду и шлют на хуй. И на это я тоже реагирую спокойною, убираю еду назад в сумку, и отношу назад в пункт, где повара с радостью её съедят, возможно и я заберу себе часть. Но всё же это бывает не часто, поэтому еды мне много не перепадает и после работы я ужасно голоден.

И в этот раз оказалось точно так же. Работа пережевала меня и выплюнула на улицу посреди ночи, ужасно уставшим и адски голодным. И степень голода и усталости достигла такой величины, когда сопровождается ещё и головной болью.