10000 лет до нашей эры. Книга 2

– Шесть из них уже мертвы, Таша.

– Аспин тоже?

– Почему тебя волнует Аспин?

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю, что ты дочь Аталаса.

– Верно. А когда я достигла возраста для ритуала Матери, то стала его избранницей.

Я знала, что такое случается, Зурия рассказывала мне, но одно дело – знать, и совсем другое – воочию видеть отравленную ненавистью и болью женщину. В те времена Таша была совсем юной, а Аталас, вероятно, уже тогда был вдвое ее старше.

– Он знал, что ты его дочь?

– Знал. Потому меня и выбрал. Хотел, чтобы я была рядом. Так он сказал.

Нормально желание для отца, если только…

– Он касался тебя?

– Никогда.

– Аспин… – прошептала я, – он навещал избранниц Аталаса.

– Тогда это случилось впервые, – глухо ответила Таша.

Тьма определенно помогала ей выговориться. Не думаю, что она решилась бы на такую откровенность, да еще со мной, при свете дня.

– Братья опасались за честь Аталаса. Нельзя, чтобы его избранница оказалась «пустым зерном». Аталас не спорил с ними. Только отвечал: «Вы еще не познали этого. Когда-нибудь познаете». Он уже тогда с ума сходил от наблюдений за звездным небом.

– Аталас говорил не о звездах.

– Откуда тебе знать?

Седобородый задумчивый Аталас, глядя на то, с каким воодушевлением я следила за Анкхаратом на арене, сказал: «Мне очень жаль». Тогда я не поняла этих слов, не связала ни с чем, ведь и знать не знала, кто такой Аталас и что скрывало его прошлое. А Аталас сразу заметил, что наши отношения с Анкхаратом разительно отличаются от принятых в Нуатле. И он прекрасно знал, что у таких отношений нет будущего. Возможно, никто так и не разобрался, почему однажды Аталас заинтересовался звездами сильнее, чем меняющимися раз в четыре года избранницами.

И почему потом, спустя шестнадцать лет, выбрал на арене не женщину, а девочку, в лице которой разглядел хорошо знакомые черты. Он не объяснил всего этого испуганной взбешенной девочке. Ведь таких слов как не было, так и нет в языке Нуатла.

– Аталас говорил о чувствах, которые мужчина может испытывать к женщине. Я знаю. Они схожи с теми чувствами, что мать испытывает к своим детям. Они схожи с заботой, но они крепче, сильнее. Их можно сравнить с невидимыми нитями, которые навсегда связывают два сердца и заставляют их биться. В твоем языке, Таша, нет названия этим чувствам, хотя они все-таки существуют в Нуатле… И уже давно. Ведь люди не могут иначе.

– Если твой избранник так заботился о тебе, почему ты оказалась на острове? Анкхарат знал, что Безмолвные сестры немногим лучше рабов на острове.

– Так он спас меня от Асгейрра. Я была бы мертва к этому часу, останься я в Нуатле.

– В день, когда жрецы пришли за моей матерью, она уже была больна. Она все равно хотела идти, все равно стремилась к Аталасу, несмотря ни на что.

Ведь она любила Аталаса. И, может быть, именно он послал за ней жрецов, потому что тоже по-настоящему любил эту женщину. У них был только один выход, чтобы быть вместе.