10000 лет во льдах

Мы опустили винт на вал, чтобы он оказался на палубе, и осмотрели обломки. Затем мы посоветовались, какие крепления нужны, и, сделав замеры и чертежи, решили, что Ачинклосс должен поехать в Сан-Франциско и достать необходимые детали, которые, он сказал, что сможет сделать в течение трех дней, поскольку все они должны быть сделаны из кованого железа. Во время его отсутствия я предавался мрачным размышлениям, которые не были окончательно развеяны его возвращением и работой, которой мы тогда занялись. Каждая из лопастей была укреплена прочной железной скобой, проходящей от ее центра к центру вала, также дополнительным ремнем, проходящим по всей длине. Секции были дополнительно укреплены поперечными распорками. На это было потрачено три дня, и сегодня утром, 20 сентября, винт снова был поднят на свое место на вершине вала. Не могу сказать, что я был настроен так же оптимистично или так же взволнован, как во время первого испытания за неделю до этого. Новизна ожиданий, которая тогда была столь яркой, улетучилась, и я приступил к испытанию в совершенно деловом духе, хотя, конечно, без особых надежд на успех.

– Джим, – сказал я, обращаясь к Ачинклоссу, – в прошлый раз мы допустили две ошибки из-за нашей крайней осторожности. Мы слишком постепенно увеличивали давление воздуха и скорость вращения винта. Мы должны помнить, что при подъеме тяжелых тел через такую легкую среду, как воздух, требуется очень быстрое и энергичное действие винта. Я намерен начать и поддерживать давление в 120 фунтов, а вы должны открывать клапаны менее постепенно – управляйте ими, как обычным паровым двигателем – и я буду отвечать за результат. Если после нашей доработки судно откажется подниматься или сломается винт, я клянусь, что взорву этот аппарат через пять минут после этого с помощью пороха, содержащегося в этих сундуках, и никогда больше не вернусь к вопросу воздушной навигации.

Ачинклосс просто вынул трубку изо рта, сплюнул, заменил табак и подошел к двигателю. Я занялся генератором, и манометр быстро зарегистрировал 120 фунтов. Я подал знак Ачинклоссу включить воздух, и, поскольку кривошип с каждой секундой ускорял свое действие, чудовищные пропеллеры, к которым был прикован мой взгляд, потеряли свою форму, и когда они превратились в неподвижный коричневый диск с пронзительным, жужжащим звуком, я почувствовал, что пол, на котором я стоял, поднимается мимо стен моего дома и через несколько секунд окажется намного выше него. Мое недоумение от этого внезапного осуществления моих надежд и разочарования в ожиданиях быстро сменилось восторгом и радостью, которые невозможно описать. Наконец-то, думал я, решена мучительная проблема века, наконец-то теория стала практикой, наконец-то мысль соединилась с фактом. От этих приятных мыслей меня резко оторвал голос Акинлосса.

– Берегите заряды, – сказал он, все еще стоя у двигателя. – Я же говорил, что он полетит.

Я посмотрел вниз и увидел, что мне нужно заменить дюжину пустых патронов, что, при четырех секундах на выстрел, показало мне, что я был поглощен собой почти минуту. Я быстро наполнил каморы и, подсчитав обороты кривошипа, которые, как я обнаружил, составляли девяносто в минуту, легко вычислил скорость судна – триста шестьдесят футов в минуту, или шесть футов в секунду. На судне не было заметно никакого движения, кроме легкой вибрации, вызванной работой двигателя. Ничто не могло превзойти легкость, устойчивость и мягкость, с которой мы поднимались по воздуху. Предметы на земле под нами, казалось, не двигались, а уменьшались в размерах. Мой дом был похож на свечной ящик. Перспектива была великолепной. Под нами река Станислаус выглядела как серебряная нить, извивающаяся среди деревьев, пока не скрылась из виду среди холмов к северу от Найтс-Ферри. Широкие участки земли, простирающиеся на юг, восток и запад, были усеяны сотнями зерновых стогов, а кое-где и молотильные машины сверкали коричневым светом под лучами восходящего солнца. Мы поднимались уже почти пять минут и быстро приближались к высоте в две тысячи футов.

– Я собираюсь, – сказал я, – посмотреть, как она ведет себя при снижении. Перекройте немного воздух.

Аучинклосс так и сделал, и в течение нескольких мгновений я не смог заметить никаких изменений ни в движении винта, ни в объектах внизу. Однако примерно через минуту я увидел, что объекты под нами становятся больше, а через три минуты я ясно увидел, что мы снова приближаемся к нашему дому, почти не отклонившись при подъеме от перпендикулярной линии.

– Включи снова воздух, Джим, – воскликнул я. – Я хочу посмотреть, как работает наш горизонтальный пропеллер. Установи его на место и отрегулируй храповик на валу.