10000 литров чистого ужаса

Он шел под открытым небом, запахи рассвета и свежести наполняли его ноздри, и тело покрывалось гусиной кожей.

Он чувствовал, что немного проголодался.

Там, где дорога делала поворот, был магазин.

Где-то в очень-очень-очень дальнем уголке его памяти с этим магазином было что-то связано.

Клочок сознания, не более ясный, чем свечной огарок, освещающий пепелище старого дома, подсказал ему, что там найдется что поесть.

Джей-Си толкнул дверь.

Она не поддалась.

Он толкнул сильнее.

Опять не поддалась.

Он заколотил в нее изо всех сил.

Навалился всем своим весом.

Что-то треснуло. И дверь открылась.

Хорошо.

Внутри были запахи — пахло чем-то, что можно есть.

Но был еще и звук.

Негромкий звук — что-то твердое скреблось обо что-то твердое.

Звук шел от прилавка.

Там была клетка.

А в клетке — что-то странное, о чем-то напомнившее уцелевшему клочку его сознания.

Он не знал, хорошо это или нет.

Но если это о чем-то напомнило уцелевшему клочку его сознания, то, может, это был папа. Или мама.

Они у него были, в детстве.

Папа и мама дают поесть.

И лечат, когда бо-бо.

Он открыл клетку.

И сказал: «Папа?»

Сказать «Мама?» он не успел.

44. Марк

Марк пошел за Лоранс, и она вывела его к водоему.

Странный свет играл на поверхности воды, гладкой, как банковская карта.

— Вот, перейдешь его вброд, а на той стороне есть узкий лаз, он ведет наверх. Ты выйдешь как раз напротив шале.

Марк посмотрел на нее с подозрением.

— А если ты мне врешь и никакого лаза нет?

— Тогда ты можешь вернуться сюда и всадить мне стрелу в бедро, как обещал.

Марк пожал плечами. Ему надоел этот торг. Он пойдет в шале — все наверняка уже там, — выпьет кофе, а завтра утром только его здесь и видели.

Он шагнул в холодную воду и пошел вперед.

Он не видел грустной улыбки на лице Лоранс.

45. Эд и Тина

Эд сидел в большом кресле.

Он решил, что просидит так весь день, пока не пройдет головная боль. В окно он видел Тину, которая сновала туда-сюда: ей надо было все убрать.

Работы много, но к ужину она управится.