«Я ползу на руках и коленях по холодному кафельному полу. Постоянно слышу эхо; холодно и страшно. На мне маленькая блузка золотого цвета, и больше ничего. Слышен звон монастырских колоколов. Неожиданно прохожу через задымленный дверной проем. Вокруг тысячи свечей. Похоже на сцену из „Кун-фу“, когда Дэвид Кэрродайн был в храме. Вокруг стоят 20 или 30 высоких мужчин, и все они приветливо улыбаются. Я пытаюсь прикрыть волосы на лобке, но почему-то не могу их найти. Один из мужчин ведет меня к чему-то черному, имеющему форму сердца, покрытому тканью. Мне нужно лечь на этот предмет, головой к острию „сердца“, потом они кладут клапан из черного бархата между моих ног и привязывают мои бедра к „сердцу“. Кто-то другой приносит острые серебряные ножницы и разрезает бархат прямо над моим влагалищем. Бархат так сильно натянут, что мои половые губы раскрываются, как цветок (см. половые губы). Входит маленький мальчик с розовой скрипкой и садится рядом со мной. Он начинает играть музыку, известную под названием „Hurry Music“. Не знаю как, но мне это известно. Все мужчины стоят в ряд. Они сняли всю одежду и намазались маслом. На их телах нет ни одного волоса, их члены тверды и выглядят очень длинными. Один из них улыбается и подходит ко мне, как танцовщик. Он склоняется надо мной, движения его по-восточному отточены. Девушка, ранее не замеченная мной, в зеленом облегающем платье, подносит член мужчины к моему влагалищу. Мужчина все время улыбается, но не вульгарно, а как доктор, пытающийся уверить вас, что все в порядке. Он даже пахнет медицинским спиртом. Долгими точными движениями начинает входить в меня. Я чувствую, как его член входит глубоко в меня. Он раскачивается туда-сюда в том же странном ритме, который я никак не могу подхватить, поэтому не в состоянии ответить. И только начинаю возбуждаться, как он останавливается и отходит; другой мужчина подходит, и все повторяется вновь. Это продолжается и продолжается. Я не уверена, были ли то разные мужчины, или они повторялись, но я знаю, что их было 40 или 50. Мои чувства на пределе, как часовая пружина. И умираю от желания испытать оргазм, получить облегчение, но ничего не получается. Как только я близка к оргазму, мужчина тут же останавливается, улыбается и уходит».
Как и раньше, мы должны быть осторожны, чтобы не истолковать этот сон превратно.