1001 ночь без секса

И что же сейчас? Куда завела меня эта стратегия? Что, если я буду все ждать и ждать, а темная полоса так никогда и не кончится?

Видимо, именно об этом перед моим отъездом в Фэрбенкс говорила Энн, всегда поражавшая меня своей мудростью. Она рассказала историю, взволновавшую меня, хоть я и не понимала почему. Это была буддистская притча о женщине, за которой погнались тигры. Спасаясь от них, женщина упала со скалы, но ей удалось ухватиться за какое-то вьющееся растение. Сверху ее подстерегали тигры, внизу разверзлась бездна, но она отщипнула ягодку и с большим удовольствием съела ее.

«Надо тебе заделаться буддисткой! – сказала Энн. – Нельзя, чтобы твое счастье зависело от того, есть у тебя какая-то вещь или нет. Знаем мы эту песню: «Если б у меня было то-то и то-то, я была бы счастлива», «Будь я на десять лет моложе, была бы счастлива». Но правда в том, что любая из нас – даже одинокая женщина – может быть счастлива. Это не значит, что не надо искать себе пару, но зачем ждать чего-то, что, возможно, и не принесет тебе желаемого, если можно радоваться жизни прямо сейчас?»

Совет казался очень разумным, и я не знала, что возразить. Но неделя, проведенная в квартире Нины, помогла мне по-новому взглянуть на вещи. Я обнаружила, что уже пробовала есть ягодки, не обращая внимания на опасность. Разве не это я делала, когда три года жила с Алеком? И вот теперь я решила, что этого мало.

Вот как я это вижу: та женщина из буддистской притчи сознавала, что шансы ее невелики, и могла порадовать себя только ягодкой. Мне же, как я надеялась, должно было повезти больше. Конечно, часики тикали, но все же тридцать четыре года – не тот возраст, когда следует признать себя побежденной и отправиться по магазинам в поисках трикотажных колготок.

Возможно, причиной тому стала победа над тем парнишкой или странное ликование, испытанное мной оттого, что не могла сняться с места, но я действительно чувствовала оптимизм. Я знала: невозможное возможно, потому что оно уже произошло. Тысячу дней назад я и не представляла, что смогу так долго прожить без секса, но ведь смогла же! Вы решите, будто я рехнулась, но, как ни странно, это внушало мне надежду, что я все-таки найду Того Самого Мужчину. Или он найдет меня. Не важно. Он существует, и когда-нибудь мы с ним займемся бесконечно долгим, страстным, ни с чем не сравнимым сексом.

Пока же я просто отдыхала и получала удовольствие. Постель у меня была уютная, и Нина пекла очень вкусные и немыслимо тонкие блинчики. В моем путеводителе был русский алфавит, и Юрий обещал научить меня правильному произношению. Кто знает, вдруг я пробуду здесь так долго, что прочту «Войну и мир» – за то самое время, за какое Толстой написал эту книгу. Скрэббл нам еще не прискучил. Вчера в ответ на жалобы, что набирается мало очков, я вписала еще четыре клетки «Двойной счет слова», надеясь поднять боевой дух моих спутников. Так что я сумела направить энергию в нужное русло и совершила немало полезного.

Чего не скажешь о моих компаньонах, Доне и Джиме. Они не хотели ничего совершать и спокойно ждать, пока заработает аэропорт, и с утра до вечера строили самые безумные планы, как бы нам поскорее отсюда выбраться, – такие же нереальные, как те, что придумывал Гиллиган со товарищи.

Так, Дон однажды загорелся идеей переправиться на вертолете на остров Святого Лаврентия – ближайший к нам пункт на территории Соединенных Штатов; до него было около 40 миль. Ни о чем другом он и говорить не мог. Дон пришел в такой восторг от своего плана, что упросил Юрия найти ему телефон. Он надеялся связаться с президентом «Беринг-эйр», нашей чартерной авиакомпании, базирующейся в Номе. Через час или около того Дон вернулся очень огорченный. Оказывается, вертолет за нами могли выслать только в том случае, если бы существовала непосредственная угроза нашей жизни. Вот тогда «Берингские авиалинии» связались бы с Госдепом США, и за нами выслали бы «Черного ястреба». Дону пришлось согласиться с тем, что из-за нашего временного заточения не стоит беспокоить Колина Пауэлла.

Затем свой план предложил Джим: надо, чтобы из Нома за нами выслали катер. Снова Джим и Дон побежали к заветному телефону, чтобы еще раз позвонить президенту «Беринг-эйр», и снова услышали категорическое «нет». Выяснилось, что, во-первых, в Номе нет катеров, способных, не подвергаясь опасности, пересечь Берингов пролив, во-вторых, если бы даже там были такие, российские власти не раньше, чем через пять недель, дали бы разрешение катеру пристать к берегу.

Но Джим и Дон не сдавались. Еще один план был связан с немецким пассажирским судном, которое, по слухам, на этой неделе должно было на несколько часов пришвартоваться в местном порту. (Ума не приложу, как слухи проникли в Нинину квартиру.) Но даже Дон отказался от этой затеи, когда я напомнила ему, что мы понятия не имеем, куда направляется этот корабль. А что, если он идет в Японию?