1001 Смерть

И еще один штрих. Валентин Катаев, которого Булгаков недолюбливал и даже однажды публично назвал «жопой», рассказывает, как навестил Булгакова незадолго до смерти.

«Он (Булгаков. — А.Л.) сказал по своему обыкновению:

— Я стар и тяжело болен.

На этот раз он не шутил. Он был действительно смертельно болен и как врач хорошо это знал.

У него было измученное землистое лицо. У меня сжалось сердце.

— К сожалению, я ничего не могу вам предложить, кроме этого, — сказал он и достал из-за окна бутылку холодной воды. Мы чокнулись и отпили по глотку. Он с достоинством нес свою бедность.

— Я скоро умру, — сказал он бесстрастно.

Я стал говорить то, что всегда говорят в таких случаях, — убеждать, что он мнителен, что он ошибается.

— Я даже могу вам сказать, как это будет, — прервал он меня, не дослушав.

— Я буду лежать в гробу, и когда меня начнут выносить, произойдет вот что: так как лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в дверь Ромашова, который живет этажом ниже.»

Все произошло именно так, как он предсказал. Угол его гроба ударился в дверь драматурга Бориса Ромашова…

БУНИН Иван Алексеевич (1870–1953) — русский писатель, Нобелевский лауреат, умер в Париже, в эмиграции. Бунин любил жизнь со всеми ее плотскими (в высоком смысле) прелестями. Писатель Борис Зайцев вспоминает о том, как в 30-е годы в Грассе, отдыхая у моря, Бунин «засучивает совсем рукава рубашки.

— Вот она, рука. Видишь? Кожа чистая, никаких жил. А сгниет, братец ты мой, сгниет… Ничего не поделаешь.

И на руку свою смотрит с сожалением. Тоска во взоре. Жалко ему, но покорности нет, не в его характере. Хватает камешек, запускает в море — ловко скользит галька эта по поверхности, но пущена протестующе. Ответ кому-то. «Не могу принять, что прахом стану, не могу! Не вмещаю». Он и действительно не принимал изнутри: головой знал, что с рукой этой будет, душой же не принимал.

2 мая 1953 г. Бунин сделал последнюю запись в своем дневнике:

«Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны!.. И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!.»

Прошло полгода — и Бунина не стало. Он умер тихо, спокойно, как и жил в последние несколько лет. Случилось это в ночь с 7 на 8 ноября 1953 г., через два часа после полуночи. На его постели лежал потрепанный том романа Толстого «Воскресение».

БХУТТО Зульфикар АЛИ — пакистанский политический деятель, основатель Народной партии Пакистана. Бхутто занимал пост премьер-министра, когда в июле 1977 года в Пакистане произошел военный переворот, возглавляемый генералом Зия-уль-Хаком. Спета расправиться со своими политическими противниками, новый режим в сентябре 1977 г. арестовал Бхутто и обвинил того в политическом убийстве, якобы совершенном в 1974 г. В интервью, данном средствам массовой информации, Зия-уль-Хак объявил Бхутто «убийцей», которому «не удастся избежать сурового наказания».

Суд над бывшим премьер-министром начался в октябре 1977 г. Спустя три месяца Бхутто заявил протест против характера процесса, так как судья был явно пристрастен и вел себя оскорбительно по отношению к обвиняемому. Наиболее серьезным свидетелем против Бхутто был бывший генеральный директор Федеральных сил безопасности. Он заявил, что Бхутто лично отдал приказ уничтожить жертву убийства. В 1978 г. организация «Международная амнистия» отметила, что этому свидетелю «самому были предъявлены те же обвинения; однако он был помилован уже на ранней стадии процесса; поэтому к его показаниям, показаниям информатора, следует относиться с большой осторожностью.