1001 забытое чудо. Книга проклятых

Но маска была найдена и в округе Салливэн, штат Миссури, и 1879 году (American Antiquarian, 3, 336). Она была изготовлена из железа и серебра.

ХI

ОДНОЙ ИЗ САМЫХ проклятых вещей во всей нашей вакханалии осужденных на вечные муки…

Потому что безнадежное дело пытаться отряхнуться от проблемы отлучения одним только заявлением, мы прокляты вещами, более черными, чем мы сами; и проклятые — это те, кто признают, что они прокляты. Инерция и гипноз слишком сильны для нас. Мы заявляем следующее: что в таком случае мы идем вперед, признавая, что принадлежим к числу проклятых. Только будучи еще ближе к реальному, можем мы отмести прочь квазивещи, которые противостоят нам. Конечно, в целом, мы довольно аморфны, но сейчас мы думаем об «индивидуально» принятых значениях слов. Широта есть аспект Всеобщности, или Реальности. Если наш синтез пренебрегает меньшим количеством фактов, чем противостоящие ему синтезы, — которые часто не являются синтезами вообще, а только обсуждением какого-нибудь одного обстоятельства. Гармония является одним из аспектов Всеобщего, под которым мы подразумеваем Реальность. Если мы подойдем более близко к гармонии среди частей какого-либо выражения и ко всем имеющимся обстоятельствам, события, внутренние оппоненты подернутся дымкой. Цельность и непрерывность есть один из аспектов реальности. Мы нагромождаем и нагромождаем их или они проходят и проходят мимо: вещи, кажущиеся большими, шагают мимо, поддерживая и подкрепляя друг друга…

И все же, и для полков, которые еще придут, гипноз и инерция правят нами… Один из самых проклятых из наших фактов: журнал Scientific Atnerican oт 10 сентября 1910 года Чарлз Ф. Хоулдйр пишет:

«Много лет назад в Долину Яки в Мексике упал странный камень, похожий на метеорит, и из одного конца страны в другой прокатилась история, что на землю опустился камень с человеческими надписями». Вызывает смущение утверждение мистера Хоулдера, что этот камень действительно упал. Мне кажется, что он, должно быть, хотел сказать, что он упал в долину, оторвавшись от горного склона, — но мы увидим, что это был заметный камень и что очень мало вероятно, что он был неизвестен обитателям этой долины, если он до падения находился на горном склоне над ними. Это было бы небрежностью: возможно, он хотел сказать, что сенсационная история о камне, который якобы упал и т. д.

Об этом камне было доложено майором Фредериком Бернхэмом из Британской Армии. Позже майор Бернхэм снова посетил это место и м-р Хоуддер сопровождал его. Целью их поездки являлась расшифровка надписей на камне, если это окажется возможным.

«Этот камень был сложен из изверженной породы бурого цвета. Его длинная ось около восьми футов; и на его восточной грани, имевшей наклон в 45 градусов, была глубоко врезанная надпись».

М-р Хоулдер говорит, что он узнал в надписи знакомые иероглифы Майя. Его метод представлял собой обычный метод, с помощью которого все, что угодно, может быть «определено» как все, что угодно: он состоит в том, чтобы выбирать то, что подходит и пренебрегать остальным. Он говорит, что доказал, что большая часть символов — это иероглифы Майя. Один из наших интермедиатистских псевдопринципов гласит, что любой способ показать что-нибудь является столь же хорошим способом показать, что мы сами — Майя, — если бы это было для нас предметом гордости. Одним из знаков на этом камне является окружность внутри окружности — похожий на него знак найден м-ром Хоулдером в одном из манускриптов Майя. Есть там и две шестерки. Шестерки (знак «6») можно найти и в манускриптах Майя. Двойной завиток. Есть там и точки, есть и тире. Ну, тогда и мы в свою очередь пренебрежем окружностью внутри окружности и двойным завитком и подчеркнем, что шестерки встречаются и в этой книге, а точек — множество и было бы еще больше, если бы у нас был обычай использовать маленькое латинское «и с точкой» для обозначения личного местоимения первого лица, а когда дойдет до тире, будет показано: мы — это Майя.

У читателя может сложиться впечатление, что мы насмехаемся над какой-нибудь ценной археологической работой и что мистер Хоулдер действительно сделал правильное определение символов. Он пишет:

«Я представил стетографии Музею Филда и в Смитсоновский Институт, а также в один или два других, и к моему удивлению ответ был, что они ничего не могут разобрать на них».