Зашиваю я, заговариваю
Сердце ретивое раба (имя).
То-то бы оно стучало, кровь ярым яро гоняло,
На меня, рабу (имя), направляло.
Не мог бы он вздохнуть,
Не мог бы он выдохнуть,
Не мог бы меня не обнять,
Не сумел бы он дрожи унять.
Пока меня не коснется,
Пока семя не изольется,
Все бы он по мне страдал,
В мыслях, в похоти держал,
Ко всему бы миру ревновал,
Среди всех меня одну видал.
Есть в сутках 24 часа.
Пусть все эти часы, все получасы,
Все минуты и полуминуты и всякую секунду
Как волк голодный по степи рыщет,
Моего тела повсюду ищет.
Других не мает, одну меня знает.
Не заест, не запьет в вине.
И как меня только увидит,
Так сразу и ко мне прильнет. Аминь.
Стоит золотой столб,
Рукой не взять, пальцем не расшатать.
Креп-крепок, и все на меня. Аминь.
Говорить в постели.
Из письма: «…Мама наша умерла шесть лет назад. По соседству от нас дом купила женщина. У нее не было уха, лицо было обезображено так, что отец брезговал на нее смотреть. Мне было тогда семь лет.
Однажды эта безухая тетя Валя зашла к нам, когда отца не было дома. И попросила попить молока. Я по детской наивности сказала ей:
— Папа будет меня ругать, если я дам кружку. Он брезгует вами. Его однажды даже вырвало. Может, помните, как мы вместе возвращались из магазина? Он потом из туалета не выходил.
Услышав это, тетя Валя разозлилась и сказала:
— Я не всегда такая была, это после пожара. Но отец твой меня попомнит. Он будет на коленях просить, чтобы я в этот дом женой вошла.
И правда, мой отец потом женился на ней. Исполнял любые ее прихоти, как верный раб. Меня он отдал на воспитание тетке, так велела ему тетя Валя.
К ней много народу приезжало, она была сильной колдуньей. У меня нет на нее зла, несмотря на то, что я осталась без отца по ее воле. Видимо, и это ее заслуга: специально сделала так, что я не могу на нее сердиться. Я до сих пор помню, как она уходила на месяц молиться. Это так жутко, даже в дрожь бросает».
Чтобы мужчину не приворожили, он должен начертить на земле три круга: один большой, в нем еще один круг и самый маленький внутри этих кругов, на манер матрешки. Затем он должен встать ногами по краям второго круга и помочиться со словами:
Не я, не тень моя, не мои глаза.
Ни мое сердце,
Ни мою кровь не заговорить на любовь.
Ангел мой повсюду со мной:
В пути, в дороге, за столом,
В постели, в церкви
И везде будь хранителем мне.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Найдите в лесу вырванное с корнем дерево (можно сухое), обопритесь руками о его корни и читайте:
Песчевское змейство, здесь твое место.
Валежина-заключина, корни твои скручены,
Заклинаюсь на твоих корнях,
На змеиных норах,
На меховых коврах.
Сидит Усест Лесовой, я ему поклонюсь,
Кресту помолюсь,
Подножной травой утрусь.
Соберитесь вы, тридцать три силы,
Пойдите вы к моему милому,
Пеките ему между ног.
Чтобы он ни с кем, кроме меня,
Своей жены, Божьей рабы (имя),
Спать не мог: ни ночью при Луне,
Ни при утренней заре,
Ни при новой Луне, ни при какой.
Не дай, Усест Лесовой, моему милому покоя.
Будь, мой муж, со мной молодец-жеребец,
А без меня старый мерин.
Ключ, замок, язык. Аминь.
Если у мужа есть любовница, то не устраивайте ему скандалов, а беритесь за дело так, чтобы он поскорее забыл вашу соперницу.
Как ваш неверный выйдет из дома, встаньте лицом в угол с восточной стороны, сложите руки на груди крестом и читайте девять раз, не отрываясь и никому не открывая двери.