1001 заговор сибирской целительницы

После очередной бойни муж заплакал и ушел. Его нашли повешенным в роще. При нем была записка: „Валюша, прости, что заставляю тебя страдать. Выхода я не вижу. Хоть мне и 60 лет, но я мужик и не могу быть постоянно битым. Знаю, что детей ты любишь. И это будет длиться всегда. Мне жалко тебя. Прощай“».

А вот еще одно письмо от мужчины. По письму видно, что человек осознал свою вину, но слишком поздно.

«Недавно я схоронил мать, самого близкого мне человека. Вашу книгу она читала и не расставалась с ней. Она писала Вам, и Вы ей отвечали. Она Вас очень уважала. Наталья Ивановна, она радовалась и гордилась, что Вы с ней ведете переписку. Она Ваши письма показывала соседкам. Сейчас, когда нет моей мамы, я на все смотрю совершенно иначе. Вы как будто ниточка между нею и мной. Если есть возможность, вызовите ее душу и скажите, что я прошу у нее прощения.

Мама прожила для меня. Сейчас я вырос и бросил чудить, но маме в свое время много попортил крови.

Еще я виноват перед ней вот в чем. Когда мне было 14 лет, она попыталась устроить свою судьбу, может быть, надеялась, что мужская рука поможет мне прекратить куролесить. Мужик он был неплохой, но я, наверно, ревновал. Я стал беситься и добился своего: он ушел. Мать при мне не плакала никогда, но однажды, проснувшись ночью, я услышал глухое рыдание. Подкрался на цыпочках и увидел через щелку в двери, как бьется на подушке мамина голова. Она сильно его любила, больше никогда она не пыталась найти себе друга. Это я не позволил ей быть женщиной, радоваться и быть любимой. Ничего теперь нельзя исправить, нельзя отогреть мамины руки. Возвращаю Вам Ваши письма к маме. Думаю, Вы ее помните. Спасибо Вам, что Вы ее поддержали и не оттолкнули старого человека. С уважением, плохой сын Игорь».

Сегодня я научу вас заговору на примирение. Читают во всех углах дома, в полнолуние. Шторы закрыты, три свечи на столе.

Благослови, Господи, углы,

Господи, благослови углы,

Углы, Господи, благослови.

Благослови дом и порог,

И кто живет в нем, и пол, и двери,

И всякое место, чтоб были все вместе.

Руками не махали, языками не угрожали.

Как огонь от свечи от ветра потухает,

Так и души злобой не полыхают.

Как спокойна Матерь Божья на иконе,

Так и спокойно все в моем доме.

Брат с братом, сестра с сестрой,

Муж с женой,

И всякий, кто язык имеет,

При ругани пусть молчит и немеет.

Говорю я, раба (имя),

Тридевять слов, тридевять молитв,

Тридевять заклятий,

Чтоб в этих углах не было Ругани и проклятий.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь. Аминь. Аминь.

Собачий поддел

«…я инженер. Осталась, как и многие, без работы. Нанялась работать на хозяина, продаю шапки из собак.

Проходившая мимо меня бабка сказала:

— Поди и моя собачка среди твоих шапок.

Я не ответила старухе, промолчала, а она продолжала говорить:

— Никого у меня нет. Была собака. 15 лет у меня прожила. Соседка видела, как ее собачники поймали. Таким, как вы, умельцам продают, вы шапки шьете да карманы набиваете деньгами за счет наших собачек.

Мне, наверное, нужно было объяснить старухе, что эти шапки не мои, что не от хорошей жизни нанялась их продавать и получаю гроши.

Но я замерзла, было холодно. За неделю никто не купил ни единой шапки. Хозяйка злилась на меня, говорила, что я не умею торговать и что меня надо заменить на другую. Что, возможно, у меня плохая энергетика и я отталкиваю людей, т. е. покупателей.

Ну и не сдержалась я, говорю этой бабке:

— Идите отсюда и не мотайте людям нервы. Правильно сделали, что вашего пса поймали. Развелось собак, уже на людей бросаются.

Тут меня поддержала из солидарности рядом торгующая женщина. Рассказала, что видела собственными глазами, как собака кинулась на ребенка.

Неожиданно бабка вскинула руку, острым пальцем показала сначала на мою соседку по торговле и сказала:

— Ты залаешься, захлебнешься в кашле. А ты, — ткнула она в мою сторону, — в своем доме со всеми перелаешься. Вы моего Шарика долго будете помнить! — И пошла.

Ни с того ни с сего моя соседка по торговле так раскашлялась, что не могла остановиться. С час промучившись, собралась она и ушла. Я ее потом встретила: бухает, кашляет… И вправду как будто лает. Затемнение обоих легких, с подозрением на туберкулез.

Ну а я разошлась с мужем. День и ночь грызлись не из-за чего. Приду домой и ну ругаться. Сначала сама себя оправдывала: устаю, мерзну, денег нет. А потом поняла, что сгубила меня та бабка».