100500 лайфхаков для шахмат и жизни

Интересно, что, несмотря на талант и яркость вундеркиндов, судьба у них (у нас) очень непростая: мало кто добивается реальных жизненных успехов. Причина тому, как я уже сказала, – вечная смена интересов. Но есть еще одна, главная. Это патологическая лень, уверенность, что всего можно достичь без особого труда, одним своим участием. А уж доводить проекты до завершения – нет, это совершенно неинтересно. И в то время как вундеркинд годами занимается кайфоловством, его ровесники тяжело пашут и обгоняют его во всех сферах, где он еще совсем недавно так блистал.

Годы идут, а я по-прежнему «лето красное пропела». Если вы… вдруг… сейчас читаете эту книгу, значит, я впервые сделала невозможное – довела свой десятитысячный по счету интерес до реального воплощения. И это настоящий подвиг. Покруче гроссмейстерского звания, которого я достигла, скорее, «по накатанной».

Мария Манакова в детстве

Автор фото Л. Макаршин

Психология

У меня натура исследователя – наука соционика приписывает мне психотип «Гексли» (по международной классификации название звучит как ENFP – для тех, кто в теме). Одна из характерных черт этого психотипа – увлечение психологией: страсть к наблюдению за людьми и социальными группами, физиогномика, гештальт и прочая бесовщина.

Уже лет с десяти я начала читать книги о психологии и нейробиологии. В 14 лет посещала Школу юного психолога при МГУ, в 15 наладила связи с нужными людьми, чтобы меня беспрепятственно пропускали в Институт Мозга, в 17 – подделала возраст в анкете, чтобы мне разрешили участвовать во взрослом психологическом тренинге «Пролог» (разумеется, мою уловку сразу раскусили, но участвовать разрешили – так их очаровало мое стремление!). Школу окончила рефератом по биологии – научным рассказом о человеческом мозге, а факультет журналистики в институте завершился дипломом на тему манипуляции и способов защиты от нее.

Моя мама мечтала, чтобы я окончила психфак МГУ, но я всегда делала то, чего хотела я, а не другие («Это потому, что мы с отцом тебя не били, а надо было!»). К моменту окончания школы шахматы уже настолько засосали меня в свой мир, что психология покатилась колбаской по Малой Спасской, как и все остальные мои увлечения. Мама ежедневно продолжала выносить мне мозг на тему высшего образования, и однажды я ее спросила: «А вы от меня отстанете, если я стану гроссмейстером по шахматам?» (Маму, папу, бабушек и дедушек я всегда называла на «вы»). Она пообещала, что отстанет. Пришлось становиться гроссмейстером. Но увлечение психологией сохранила на всю жизнь. (Высшее образование в итоге тоже получила, но немного позже.)

Шахматы

Мария Манакова за шахматной доской

Автор фото Ю. Манакова

Если бы я, как гроссмейстер, интересовалась исключительно шахматными вопросами (например, какое сильнейшее про- должение на 23-м ходу в ответ на ладья цэ восемь кембридж- спрингского варианта ферзевого гамбита), то давно бы уже стала чемпионкой мира. Причем среди мужчин. Но меня всегда увлекало другое – НЕ шахматные вопросы вокруг игры, а шахматные были побоку.

Я не верю в психологию, я верю в сильные ходы.

(Роберт Фишер)

И недавно я задумалась: почему же с талантливой шахматисткой произошел такой трабл, отчего такой перекос? И поняла. Кроме уже названной причины увлечения психологией и не названной причины увлечения эзотерикой, виной всему банальная лень. Да, все то же самое стремление к кайфоловству, которое и оказалось определяющим в моей судьбе.

Выросла я на сказках и всегда мечтала поймать золотую рыбку, говорящую щуку, конька-горбунка, жар-птицу или, на худой конец, синюю птицу или черную курицу, чтобы эти ребята если не все мои желания исполняли, то хотя бы три или даже одно. Ну, в неделю хотя бы. Очень уж хотелось копать, копать, да и раскопать такой клад – волшебный ключик, который поможет выигрывать турниры без особого труда, по щучьему веленью. Чтобы работало оно так: вот я настроилась на игру правильно – и сразу победила.

Самое забавное, что да, кайфоловство работало, пока я была молодой и безрассудной: море по колено, а энергии через край. Можно было не брать в руки шахматы по три месяца, и совершенно не подготовленной показать на турнире блестящий результат, потому что «хорошо настроена психологически». Можно было не корпеть над такими ненавистными пешечными эндшпилями, не знать их, но интуитивно избегать в игре, потому что нахожусь «в гармонии с интуицией».

Пройдя, однако, отметку в 40 лет, я поняла, что ни серьезное личностное «самосовершенствование», ни тайны всяких «психологических битв», ни зверский настрой на игру – ничто не прокатывает без кропотливой и правильной работы непосредственно над шахматами. Материал, который собран в этой книге, уверена, весьма полезный, но идет как ДОПОЛНЕНИЕ к главному – страстному увлечению шахматами и серьезным регулярным занятиям.

100500 шахматных лайфхаков