101 Рейкьявик

«И вот он тянется к стакану, нет, он полным ходом устремляется к вазе, и… Это последняя конфета. ПОСЛЕДНЯЯ КОНФЕТА! В вазе только одна конфета, и он берет ее. ОН БЕРЕТ ЕЕ! Хороший маневр! Молодец, Магнус Видар! Он разворачивает конфету. Но что это? Что такое? Эльса стремительно бежит по краю поля, из кухни, и говорит: «Как, разве еще одна осталась?» И Магнус… МЯЧ У МАГНУСА ВИДАРА ВАГНССОНА, ОН ГОВОРИТ: «Ага. Дать тебе?» И ЧТО ЖЕ? ЭЛЬСА ХАВСТЕЙНСДОТТИР, ЭЛЬСА ХАВСТЕЙНСДОТТИР В ЦЕНТРЕ ПОЛЯ, ОНА ГОВОРИТ: «давай!» И МАГНУС… НЕУЖЕЛИ ОН ЕЕ ОТДАСТ?…» — тут я ненадолго прерываю спортивный репортаж из-за технических накладок, я сейчас наложу, я… я… Очки сползают с носа. Нос мокрый. Что я скажу? Ага, вот:

— Знаешь, а беременным шоколад нельзя.

— Ой, правда?

— Да. Я про это недавно передачу смотрел. В шоколаде содержатся какие-то вещества, которые вредны… вредны для… короче, из-за этого кости не сформируются как надо, там бел… белок, образуется слишком много белка.

— Правда? — спрашивает Магнус.

— С каких это пор ты стал разбираться в эмбр… — говорит Эльса и направляется к столу, к Магги и конфете.

— Нет, правда, я по телевизору видел. Если, конечно, ты не хочешь, чтоб у тебя родился какой-нибудь Стивен Хокинг…[195]

Хорошо. Хорошо сыграно. Но — Магги:

— Ну и что? Ему же вроде дали Нобеля?

Нет. Эльса подошла, стоит рядом с супругом, сидящим в кресле… нет… Она… Может, ей захотелось «э»? В ней сидит бесенок. Точнее, сидел. Прятала от меня журналы «Goal», а потом и «Bravo», выставляла дистанционку за окно. Курила. Кажется. На вечеринках пробовала косяки. А потом сестра удалила все это из себя медицинским путем и стала правильной. Может, ей действительно захотелось «э»? Но ребенок! Думаю я. Ребенок! Беременная под колесами? Нет! Она тянется за конфеткой. Магги поднимает глаза, и… Больше не могу. Переключаюсь опять на Самуэля Эрна:

«И ВОТ ВСЁ ДОШЛО ДО ТОЧКИ КИПЕНИЯ! ЗРИТЕЛИ НАВЕРНЯКА ОЦЕНЯТ… СТРАСТИ НАКАЛИЛИСЬ ДО ПРЕДЕЛА. СЕЙЧАС КРЫША СТАДИОНА БУКВАЛЬНО ТРЕСНЕТ… ЧТО ПРОИСХОДИТ? Трудно рассмотреть. Но вот: Эльса Хавстейнсдоттир заняла пустующее место. А конфета все еще у Магнуса Видара. Он поднимает ее, и… Отличная игра Магнуса Видара Вагнссона, он пробует передать пасс Эльсе Хавстейнсдоттир… Нет! На трибуне крик. Тренер гриндавикской комнады… Нет, это Хлин Бьёрн Хавстейнссон. Он говорит: „А еще от этого увеличивается риск выкидыша". И. Магнус Видар. Ему приходится нелегко, но ЭЛЬСА ХАВСТЕЙНСДОТТИР подошла прямо к воротам. ПРЯМО К ВОРОТАМ. НЕУЖЕЛИ МАГНУС ВИДАР ЕЕ ОТДАСТ? ОН МОЖЕТ ОТДАТЬ ЕЕ. НЕТ. И ВСЁ ЖЕ. ДА. ОН СМОТРИТ НА ЭЛЬСУ. ГОВОРИТ: «Правда ведь?» И НЕТ. ДА. ОН УХОДИТ. ОН ПРОРЫВАЕТСЯ. КАКО-О-ОЙ БРОСОК! МОЛОДЕЦ, МАГНУС ВИДАР ВАГНССОН! ОН БУКВАЛЬНО ВПИХИВАЕТ ЕГО В ВОРОТА! ОБАЛДЕТЬ! КАКОЙ ПРОРЫВ! КАКОЙ ГОЛ! ПОСМОТРИМ НА ЭТО ЕЩЕ РАЗ. В ЗАМЕДЛЕННОЙ СЪЕМКЕ».

Нижеподписавшийся измотан, страдает похмельным синдромом, двенадцать часов ничего не курил, шестьдесят часов не смотрел телевизор, сорок шесть часов не видел маму, тысяча четыреста шестьдесят семь часов ни с кем не спал, одет в красные штаны незнакомой худощавой женщины и сапоги Роберта, которые ему малы, с неприятным привкусом шоколада во рту и большой нуждой в прямой кишке (в основном состоящей из корнфлекса «Келвин Кляйн» напополам с душой хофийской хозяйки), стал персоной нонграта в «К-баре», вечно ненавидим незнакомой голой девушкой, разрушил красивую любовь подростков в Граварвоге, перевернул с ног на голову понятия милого зубоврачебного семейства из Гардабайра о формах сожительства, двое суток с тех пор, как мама сменила ориентацию, жду ребенка от Хофи, которая меня ненавидит, сделал ребенка Эльсе и… постепенно прихожу в себя после самых тяжелых секунд в моей жизни.

И это я — который предпочитает спокойно сидеть дома с дистанционкой!