101 способ попасть в рай

Вечер в больнице прошел спокойно. Все посетители, кроме Инны с Юлей, покинули отделение, больные получили ужин и один за другим отошли ко сну. Инна с Юлей сунули пятьсот рублей медсестре Танечке, той самой, которая пять лет не работала по специальности. Несмотря на этот недостаток, Танечка оказалась милой и понятливой девушкой, не занудой. Она пообещала предупредить подруг, если к ним в палату вдруг вздумает заглянуть дежурный врач.

– Только это вряд ли! – хихикнула она. – Он уже и сейчас на ногах едва стоит. Так что если даже по ошибке вместо туалета к вам и припрется, то мы ему всегда сумеем внушить, что это у него обман зрения на почве неумеренного пьянства. Да ему и плевать, что тут в отделении делается. Лишь бы тихо было да ему пить не мешали, ну и чтобы в его дежурство никто не помер. А так хоть трава не расти.

И Танечка, весело напевая, умчалась по своим делам. Часам к двенадцати, когда курица и салатики были съедены, Мариша с Юлькой, не выспавшиеся в прошлую ночь, начали клевать носами.

– Не спите! – шипела на них Инна. – Кофе попейте!

Но после второй кружки крепкого растворимого кофе, который приготовила подругам Инна, Мариша рухнула на кровать и захрапела. Через минуту отрубилась и Юлька.

– Инна, я тебе клянусь, что на меня можешь рассчитывать! – твердила она Инне. – Только кофейку еще выпью, и полный порядок.

Инна вышла за кипятком, а когда вернулась, то обнаружила Юльку уютно сопящую на кровати рядом с Маришей. Первым побуждением Инны было растрясти подруг. Но они так умильно постанывали во сне, что ей внезапно стало их жаль.

– Бедненькие! – прошептал она, укрывая подруг тонким шерстяным одеялом и устраиваясь в кресле с книгой. – Спите! Когда будет нужно, я вас разбужу.

Первые два часа дежурства Инны все шло неплохо. Детектив, который она читала, оказался с лихо закрученным сюжетом, и спать ей решительно не хотелось. Но потом на нее навалилась какая-то тяжесть. Глаза резало, словно в них насыпали по пригоршни песка. Читать в таких условиях было невозможно, и Инна отложила книгу. Чтобы размяться, она на цыпочках прокралась в коридор, а оттуда заглянула в палату к Пете. Тот храпел так, что стены тряслись. Похоже, выздоровление его на пирожках, которые притащила, как поняла Инна, его нянька, шло полным ходом.

И тут в коридоре раздались чьи-то шаги. Добраться до Маришиной палаты Инна бы уже не успела. И чтобы остаться незамеченной, ей пришлось юркнуть в палату Пети. Тот даже тональности храпа не изменил. Инна с интересом огляделась по сторонам. В палате разливался слабый свет включенного ночника, но его было вполне достаточно, чтобы Инна сориентировалась, куда ей двигаться. Палата была точной копией той, где сейчас дрыхла Мариша.

Уверенные шажки приближались. Инна успела нырнуть за огромное кресло, стоящее за кроватью, как в палату вошла та самая симпатичная Танечка. Инна узнала ее по хорошеньким туфелькам с плетеными косичками, которые украшали ее ножки. Танечка звякнула какими-то инструментами, потопталась возле Пети, а потом быстро вышла. Инна успела разглядеть в ее руках пустой шприц. Успокоившись, Инна начала вылезать из-за кресла. Видимо, медсестра должна была сделать Пете укол, но пожалела и не стала будить парня, уколов его во сне.

Инна направилась к дверям, как вдруг что-то ее насторожило. Она остановилась. А через минуту поняла, что привлекло ее внимание. Тональность храпа Пети резко изменилась. Теперь звуки вырывались с каким-то нехорошим присвистом, а через секунду к ним добавилось и бульканье. Инна кинулась к выключателю и включила свет.

– Ой! Мамочки! – заорала она не своим голосом.

Лицо Пети приобрело зеленоватый оттенок, и жирные щеки тряслись, словно фисташковое желе. Глаза были плотно закрыты, но тело содрогалось в конвульсиях, от которых тряслась его кровать.

– Помогите! – завыла словно сирена Инна. – На помощь!

Опомнившись, она кинулась к кнопке вызова медперсонала, вмонтированного в изголовье всех кроватей. Неизвестно, что подействовало лучше, ее дикие завывания или звонок. Но только через секунду в дверях палаты возникла щекастая девчонка в белом халате.

– Вы чего орете? – невозмутимо спросила она у Инны.

– Ему плохо! – колотясь от ужаса закричала Инна. – Сделайте что-нибудь!

– Не-а! – попятилась девица. – Я – санитарка. А тут врача нужно.

– Так позовите!

– Да он пьяный с вечера лежит! – сказала девица.

– Позовите другого!

– Так где же его взять? – философски осведомилась у нее девица.

– В другом отделении!

– А кто туда пойдет? – успела еще поинтересоваться девица, как ее отшвырнуло в сторону.

Это в палату ворвалась Мариша, а следом за ней и Юлька. Одного взгляда подругам хватило, чтобы разобраться в ситуации. Мариша кинулась к лестнице, ведущей в соседнее отделение, оглашая при этом больницу такими истошными воплями, что, должно быть, перебудоражила всех. А Юлька помчалась за медсестрой. Инна осталась возле Пети, все еще подергивающегося, но уже значительно слабей.

– Кончается он! – авторитетно сообщила Инне санитарка, наблюдавшая с довольно приличного расстояния за больным.

– Ты что, дура? – уставилась на нее Инна. – Сделай же что-нибудь! Неужели ничего не умеешь?

– Погодите-ка! – вдруг воскликнула девчонка, замершая возле дверей, и устремилась в душ.

«Хлюсь!» – и на голову бедняги Пети выплеснулась целая волна холодной воды.

– Ой! – отшатнулась Инна, схватив девчонку за плечо. – Ты что творишь?

– А ничё, – деловито отмахнулась от нее девица. – Счас все нормально будет. У меня папаша тоже раз так трясся. Так маманька ему на башку из сеней ушат рассола из-под огурцов вывернула, враз очухался. Счас и этот в себя придет!

– О-ой! – только и сумела простонать в ответ Инна.

Но, к ее удивлению, радикальное средство народной целительницы подействовало. Петя и в самом деле открыл глаза. Но при этом лучше не стало. Глаза у него жутковато налились кровью. А зеленоватый цвет лица стал угрожающе быстро темнеть.

– Мамочки! – отшатнулась в сторону санитарка. – Жуть-то какая! Не к ночи бы привиделось!

Инна не стала говорить дурехе, что сейчас уже ночь, но спать им, скорей всего, не придется, так что глупо волноваться по поводу ночных кошмаров, но тут Петя издал совершенно жуткий хрип. Звук заставил санитарку и Инну подпрыгнуть и кинуться друг к другу в поисках поддержки.

– Теперь точняк помирает! – прошептала девчонка. – Вот беда!

Инна была склонна с ней согласиться. К счастью, в этот момент в палату влетел мужчина в белом халате, а следом за ним незнакомая медсестра. Процессию замыкала Мариша. Одного взгляда мужчине хватило, чтобы оценить ситуацию.

– В реанимацию его! – распорядился врач. – Каталку! Живо!

Санитарку словно ветром сдуло. А через секунду в коридоре загрохотали колеса каталки. Врач легко подхватил тучного Петю и вынес парня в коридор. Инна без сил присела на кровать, где только что лежал Петя. И в это время в палату влетела Юлька.

– Медсестры нигде нет, а в дежурке и в самом деле дрыхнет какой-то в хлам пьяный тип, – сообщила она Марише и, увидев пустую кровать и восседавшую на ней Инну, вскрикнула: – Ой! А где тело?

– Увезли! – прошептала Инна.

– Куда? Врач же пьяный лежит!

– Из другого отделения врача притащила! – пояснила ей Мариша. – С бесплатного. Там все трезвые и медперсонал находится на своих местах. Не то что тут… – И, возмущенно махнув рукой, она закончила: – Полный бардак!

– Эй, вы не очень-то! – оскорбилась санитарка. – Я тут, к примеру, вообще первый день работаю. Да и дежурная медсестра тоже новенькая.

– Вот и я говорю! – возмущенно воскликнула Мариша. – Как они могли поставить на дежурство в ночь совершенно нового человека? Она, наверное, еще и сориентироваться на новом месте не успела, а ее уже в ночь дежурить поставили. Юлька, ты знаешь, куда она делась?

– Откуда я знаю? – развела руками Юлька. – Нет ее нигде. И спросить не у кого.

– Может быть, записку оставила? – предположила Мариша.

– Я смотрела, нет ничего, – ответила Юля.

– А она чего, еще не вернулась? – внезапно подала голос девчонка-санитарка. – Вот ведь копуша! Сказала, что только на минуточку в курилку выскочит, сигаретку выкурит и назад.

– Ты ее видела?

– Ну да, – кивнула девчонка. – Еще когда сюда на ваши крики бежала, то на нее наткнулась и спросила: чего это ты, Таня, без халатика?

– Как без халатика? – охрипшим голосом спросила у нее Мариша.

– Так, в юбке была и блузке, – пояснила девчонка. – Сказала, что не хочет, чтобы ее форменная одежда табаком воняла. Мол, некоторые больные этого страсть как не любят.

– Где у вас курилка? – перебила девчонку Мариша.

– Так на бытовую лестницу и по той – либо один пролет вниз, либо наверх! – простодушно пояснила ей девчонка. – Там на площадках баночки стоят для окурков. Показать?

– Не надо, – на ходу отказалась Мариша, уже убегая из палаты.

Инна с Юлей тоже не стали задерживаться. Они отправились искать пропавшую медсестру. Девушки еще раз прочесали все отделение, обошли все палаты, заглянули в служебный туалет и даже потеребили спящего тяжелым хмельным сном врача, но ничего нового не выяснили. Вернувшаяся Мариша сообщила, что обежала всю лестницу сверху вниз, но никакой медсестры в местах, предназначенных для курения, не встретила. Подруги разочарованно переглянулись.

– Зато когда я добралась до первого этажа, то увидела свет, – отдышавшись, продолжила Мариша свой отчет. – Решила проверить, что там такое. Подошла, выглянула, а там небольшой закуток. И сразу напротив дверь черного хода!

– И что?

– Она была не закрыта! – торжественно произнесла Мариша.

– Подумаешь, – буркнула Инна. – У них тут все нараспашку!

– Сейчас объясню, почему я обратила на это внимание! – воскликнула Мариша. – Понимаете, дверь там стоит железная. Закрывают ее изнутри на одну железную щеколду. А щеколда эта была не задвинута.

– То есть вполне могло так случиться, что кто-то удрал через эту дверь, а закрыть щеколду за ним было некому! – произнесла Юля. – И кто? Думаешь, наша медсестра?

– Очень может быть, – мрачно кивнула Мариша. – Ее же нигде нет!

– А что? Это вполне возможно! – широко раскрыв глаза, прошептала Юлька. – Сделала она свое гнусное дело, вколола Пете какую-то гадость в кровь, а сама быстренько смылась, пока паника не началась.

– Между прочим, при таких порядках на отделении паника не началась бы еще долго! – фыркнула Мариша. – Если бы Инна не подняла тревогу, то Петя благополучно отдал бы концы, как и рассчитывали преступники.

– Девки, нам позарез нужно узнать все про эту Танечку! Кто ее порекомендовал для работы! Как ее фамилия! Откуда она вообще появилась в больнице!

– Я знаю, – раздался за их спинами слабый писк.

Подруги сейчас же дружно развернулись и обнаружили позади себя все ту же молоденькую санитарку. О ее существовании они как-то забыли и сейчас с удивлением рассматривали девчонку.

– Я вместе с Танечкой приходила сегодня устраиваться на работу! – пропищала девчонка. – И нас сразу же взяли. Только Танечка настаивала, чтобы ее именно на это платное отделение отправили. А я, дура, решила, что Танечка уже разнюхала, что тут получше будет, чем в другом месте. Ну, чего, думаю, она иначе сюда так рвется? И тоже за ней следом поперлась. А чего тут хорошего? Тьфу! Больные все капризные! Только и слышишь: мы деньги огромные заплатили, хотим в чистоте лежать. А кому они заплатили? Мне, что ли? Правильно моя сменщица мне сказала: беги отсюда, девка, пока трудовую им не сдала. А то потом раскаешься, да поздно будет. Я-то еще решила тогда, что это она меня нарочно отговаривает, чтобы какой-нибудь своей знакомой тепленькое местечко сосватать. А поработала чуток, поняла, что не обманула меня бабка.

– Погоди, тебя что, без трудовой книжки на работу взяли? – удивилась Мариша.

– Ага, – кивнула девчонка. – И Танечку тоже. У меня так и вовсе трудовой книжки еще нет. А она сказала, что потеряла. С нами сестра-хозяйка разговаривала. Скривилась, но говорит, делать мне нечего. В ночную смену поставить некого. Так и быть, возьму вас. Только уже документы вы мне все оформите за неделю, как полагается.

– А паспорта?

– Ну, паспорта у нас, ясное дело, попросили показать, – кивнула девчонка. – Вдруг мы террористки какие-нибудь. Но все сошло отлично. Сестра-хозяйка все наши данные – мои и Танечкины – в особую тетрадь себе переписала. И сказала, что мы можем сегодня же в ночь приступать к работе. Показала, что где лежит и…

– А тебе эта Танечка не говорила, откуда она о вакантном местечке узнала?

– Да больно надо узнавать! – фыркнула санитарка. – Медсестры и санитарки в медицинские учреждения постоянно требуются. Приходи, и тебя точно возьмут. Зарплата ведь чистые слезы. Вот люди немного поработают, стаж наработают, да и бегут дальше, получше место искать. Я вот, к примеру, из математического техникума, куда меня папахен запихал, ушла. На следующий год буду в медицинское училище поступать. А туда, ясное дело, лучше уже со стажем работы в медицинской клинике поступать. Вот я сюда и подалась. А Танечка диплом имела, но только не работала ни денечка по специальности. Это она мне по секрету сказала, когда мы из больницы уже вышли.

– Но диплом у нее был? – уточнила Мариша.

– Был, – кивнула санитарка. – Она его показывала.

– А ты не видела, куда сестра-хозяйка дела ту свою тетрадочку, в которую данные твоего и Таниного паспорта переписала? – спросила у нее Инна.

– Нет, не видела, – помотала головой девочка. – А когда мы с Таней уходили, тетрадка еще у нее на столе лежала.

– Может быть, она и сейчас там лежит, – пробормотала Мариша.

Но в кабинете сестры-хозяйки, куда подруги попали без всякого труда, стащив ключ со стенда в кабинете, где все еще без памяти дрых дежурный врач, ничего интересного не обнаружилось. Во всяком случае, на столе лежал только весьма потрепанный и зачитанный почти до дыр журнал «Космополитен» за прошлый апрель. И несколько отпечатанных на ужасной желтой бумаге дешевеньких газет с анекдотами и кроссвордами. Шкаф порадовал подруг полками с пыльными бумажными папками, как они вначале подумали, историями болезни таких давних лет, когда еще и компьютеров в больнице в помине не было.

– Странно, чего они их в архив не сдали? – удивилась Мариша.

Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это какие-то хозяйственные отчеты. Списка дружного медицинского коллектива среди них не было, и подруги моментально к ним охладели.

– Тут из всей мебели запирается только один ящик письменного стола, – после осмотра помещения сообщила Мариша. – Сейфа нет.

– Я точно знаю, сейф есть в кабинете главврача, но ключ тот с собой унес, – встряла санитарка. – Не дурак, соображает небось, что при тех порядках, что у него в отделении творятся, ключ в больнице оставлять просто глупо.

– Нам нужно как-то взломать запертый ящик, – произнесла Мариша, покопавшись в остальных ящиках и не обнаружив там заветной тетрадочки.

– А я пока посмотрю в компьютере, – вызвалась Инна, кивая в сторону старенького «Пентиума».

Она нажала на запуск, и компьютер надрывно загудел, видимо, его давно не чистили и вентилятор успел основательно забиться пылью. Компьютер загружался медленно, выдавая то одно, то другое требование. Чтобы запустить все его файлы, пришлось нажать на клавишу пробела не меньше трех раз.

– Безобразие! – пыхтела и колдовала тем временем над запертым ящиком Мариша. – Ножом его не поддеть. Никак не открывается!

– Дай мне попробовать, – произнесла наконец Инна, оторвавшись от компьютера. – У моего дедушки был точно такой же письменный стол. И у замков тут есть один маленький секрет. И если его знать, то…

Не договорив, она наклонилась, надавила на ящик вниз, а потом резко рванула его на себя. Раздался сухой щелчок, и ящик открылся.

– О-па! – обрадовалась Мариша. – Как это тебе удалось так легко? Я мучилась, мучилась, и ничего не получалось. А ты раз! И готово!

– Большой опыт имею в этом деле, – скромно потупилась Инна. – Дедушка прятал от меня в таком же ящике клюкву в сахаре. Помните такие коробочки, в которых лежали аппетитные шарики из сахарной глазури, а внутри них – настоящая ягодка клюквы? Так вот, я их в детстве любила до умопомрачения. Но, увы, выдавали мне их только по праздникам и выходным или за особые заслуги вроде пятерки за сложную контрольную работу по математике. А в прочие будние дни дед считал, что ребенка сладким излишне баловать не стоит. От этого мне клюква была еще желанней. К тому же я знала, что дед всегда закупает ее в огромных количествах. Помните, в те времена, если на прилавки магазинов выбрасывали что-то стоящее, то нужно было запасаться впрок. Ну, и свои запасы дед хранил точно в таком же ящике стола. Так что пока он не видел, я так и этак пробовала подобраться к запертому сокровищу. Ну и через пару недель насобачилась очень ловко таскать конфеты из закрытого ящика. Дед был настолько уверен в надежности хранилища, что никогда не пересчитывал коробки. И время от времени я извлекала одну из них и вдоволь лакомилась запретной клюквой.

Пока Инна рассказывала свою историю, Мариша успела переворошить весь запертый ящик и обнаружить в нем массу интересных предметов. От журнала «Плейбой» и початого пузатенького флакона туалетной воды «Ланвин» до совершенно целой баночки с латвийскими шпротами и пачки печенья со сроком годности до января следующего года. Похоже, это были забытые пациентами вещи, которые приглянулись сестре-хозяйке.

– Лично я считаю, что такое печенье просто страшно взять в рот, – пробормотала Юлька, пока Мариша заканчивала ревизию ящика. – Это что же за отраву нужно напихать в печенье, чтобы оно оставалось съедобным почти полтора года, а?

– Ты не о том думаешь! – буркнула в ответ Мариша, неодобрительно покосившись на нее. – Девушки, соображайте, где еще в этом кабинете может быть спрятана эта проклятая тетрадка? Тут, в ящике, ее точно нет.

Подруги огляделись по сторонам и обнаружили скрытый за вешалкой с халатами стенной шкаф. С торжествующим воплем они распахнули дверцы и вдоволь порылись на полках, где и в самом деле лежало несколько тетрадей с какими-то записями. Но ни одну из них Наташа – девчонка-санитарка – не опознала.

– Нет, та была зелененькая, – помотала она головой, пока подруги таскали ей одну за другой все новые и новые тетради.

– Вот эта? – спросила у нее Юля, показывая тетрадь в обложке нежно-изумрудного цвета.

– Нет.

– Но она же зеленая! – вознегодовала Юлька.

– Та была ярко-зеленая, – объяснила ей Наташа. – Прямо ядовитый такой цвет, глаз резал. А эта красивенькая.

– Тебе бы с твоими вкусами не в санитарки идти, а в художественное училище пробиваться, – проворчала Мариша.

– Больше ничего нет, – наконец произнесла Инна. – Кончились тетради.

И она выжидательно посмотрела на компьютер. Тот наконец-то полностью загрузился и теперь мигал окошками, показывая, что он готов работать.

– Посмотрим, – пробормотала Инна. – Может быть, тут что-то полезное найдется.

Но в ответ на первое прикосновение к его клавиатуре компьютер тут же потребовал ввести пароль.

– Вот черт! – возмутилась Инна, быстро щелкая по клавиатуре. – Понаставили паролей! Можно подумать, ЦРУ, а не больница.

– Пароль должен быть простеньким, – сказала Мариша. – Попробуй «Больница» или «Травма».

Инна попробовала эти слова и еще десяток других, имевших, на ее взгляд, отношение к больнице.

– А как зовут эту сестру-хозяйку?

– Токарева Елена Викторовна, – четко отбарабанила Наташа.

Но и на «Токареву», и на «Елену Викторовну», и на «Алену» и «Аленушку» компьютер благосклонно отзываться не спешил.

– Нет, так нам ничего не придумать, – вздохнула Мариша. – А ну-ка, Инна, подвинься.

Инна послушно уступила место подруге, решив, что теперь пришла очередь Мариши терзать компьютер. Но, к ее удивлению, Мариша сначала приподняла клавиатуру, потом осмотрела с обеих сторон коврик для мыши, а потом велела поднять монитор.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась у нее Юлька.

– Пароль, – с натугой прошипела Мариша, которая как раз подняла над головой процессор и рассматривала его нижнюю часть.

– Там? – изумилась Юлька.

– Ну да, – осторожно ставя устройство на место, кивнула Мариша. – Обычно всякие сестры-хозяйки не слишком-то шарят в компьютерах. Ну, одну программу, необходимую им для работы, они еще могут освоить. Но для большинства – это уже предел. Всякие там манипуляции с паролями им наверняка проделывал компьютерщик. Мог это сделать и в отсутствие этой Елены Викторовны. И, значит, должен был ей записать пароль, чтобы она его не забыла. Вот я и ищу, где он ей его записал.

Найти пароль Марише так и не удалось. Либо Елена Викторовна носила бумажку с ним с собой, как величайшую ценность. Либо он был у нее в голове.

– В любом случае нам стоит встретиться с этой дамой, – сказала Мариша. – Наташа, ты не знаешь, когда она появится в больнице?

– Не знаю, – ответила та. – Но у меня есть ее телефон. Она нам с Танечкой его записала, чтобы мы ей перезвонили, если вдруг не выйдем. Хотите, я вам его дам?

– Конечно! – воскликнула Мариша. – Еще бы мы не хотели!

И она тут же набрала нужный номер. Но ждать пришлось долго. Мариша уже изнывала от нетерпения, а к телефону все никто не подходил. И наконец трубку сняли.

– Алле! – прохрипел голос, и Мариша разочарованно вздохнула.

Голос принадлежал юноше-подростку с ломающимся голосом, а никак не зрелой матроне.

– Это из больницы, Елену Викторовну можно?

– Мама на даче, – лениво зевнул подросток, ничуть не удивляясь, что его матери звонят с работы в такое время.