1036 дней президента Кеннеди

За замену Дьема другой марионеткой выступили и госдепартамент, Аверелл Гарриман, помощник государственного секретаря Р. Хилсман. Пентагон и ЦРУ, однако, настаивали на том, чтобы замены не производить.

По признанию помощника президента Соренсена, «военные и ЦРУ, с другой стороны, поддерживали то, как ведется война, и руководство Дьема и ставили под сомнение возможность найти другого такого же способного лидера, который пользовался бы доверием народа и смог бы проводить так же энергично военные действия». В Вашингтоне у клики Дьема было все еще много покровителей.

Летом и осенью 1963 года недовольство южновьет-намцев проамериканским режимом Дьема достигло апогея. В результате взрыва народного гнева, который южновьетнамская военщина смогла повернуть в нужном для себя направлении, режим Нго Динь Дьема пал, сам диктатор был убит, но на смену ему пришел другой.

Правительство США срочно посадило на место Дьема новую марионетку. Политика военного вмешательства продолжалась. Следует, однако, заметить: к концу своих дней Кеннеди подходит к мысли о том, что продолжать такую политику во Вьетнаме бессмысленно. За несколько недель до смерти он заявляет: «Мы можем помогать им, мы можем предоставлять им снаряжение, мы можем посылать туда своих людей в качестве военных советников, но выиграть войну должны они сами».

В этом высказывании президента наряду с демагогическими нотками заметны определенные проблески реалистического подхода к вьетнамской проблеме. Кеннеди, очевидно, начинал понимать, что прямое американское вмешательство в дела Южного Вьетнама обречено на провал.

Американский монополистический капитал выступал за военную эскалацию. Авантюра во Вьетнаме до поры до времени приносила ему прибыли.

Не так давно, отвечая на вопрос прессы, является ли война во Вьетнаме прибыльным бизнесом, видный американский политический деятель Д. Кеннан заявил, что от этой войны «известную выгоду имеют, несомненно, те промышленные отрасли, которые поставляют армии оружие и материалы». Эти промышленные отрасли, по его мнению, «приняли бы прекращение военных операций лишь в том случае, если бы получили гарантию, что будут продолжать поставки армии». Более откровенно о заинтересованности американских монополий в продолжении войны поистине трудно сказать!

Политика США в Азии, и особенно во Вьетнаме, политика, опирающаяся исключительно на военную силу, - яркое свидетельство глубокого кризиса внешней политики США, непонимания ее руководителями процессов общественного развития, изменившейся обстановки в мире.

Президент Кеннеди, хотя он и испытывал при этом довольно большие сомнения, вслед за Эйзенхауэром продолжил грубое вмешательство во внутренние дела вьетнамского народа.

КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Осенью 1962 года в международных отношениях вспыхнул самый опасный со времени окончания второй мировой войны кризис. Острота этого - карибского - кризиса была настолько велика, что она заставила наиболее дальновидных государственных деятелей США и Западной Европы по-новому взглянуть на международные отношения. Пересматривались старые догмы, их место занимали более или менее трезвые суждения.

В западной печати и исследованиях по международным отношениям до сих пор дебатируется вопрос о том, что «приобрели и потеряли» США в результате вспышки и последовавшего за ней урегулирования кризиса в районе Карибского моря. При этом нередко делается попытка представить действия правительства Кеннеди в этот период «вынужденными», а также приписать США некую «победу» над Советским Союзом. Нет ничего более далекого от действительности. И это становится ясно по мере того, как октябрь 1962 года все дальше уходит в глубь истории.

Что явилось причиной вспышки карибского кризиса?

Международная обстановка осенью 1962 года была очень противоречивой.

США усиливали военное вмешательство в Южном Вьетнаме. В районе Тихого океана Пентагон проводил ядерные испытания в атмосфере. Европейская пороховая бочка продолжала тлеть, вызывая приступы реваншизма в Бонне. Вместе с тем в Женеве шли переговоры по разоружению. Между СССР и США имел место довольно обстоятельный обмен мнениями по германской проблеме. Налицо было некоторое сближение позиций по вопросам, связанным с ликвидацией остатков второй мировой войны в Европе. Но это не позволяло верить в то, что здравый смысл в европейских делах в конце концов возьмет верх над политикой оттяжек и проволочек. Слишком уж часто в прошлом американские дипломаты, сказав в вопросах внешней политики «а», никак не решались сказать «б».