1036 дней президента Кеннеди

По мере нарастания событий в американской политической и военной верхушке образовались две группы людей, из которых одна придерживалась еще более авантюристического курса действий, чем другая. Одни готовили для президента предложения по блокаде, а вторые - по военной агрессии на Кубу с воздуха, моря и суши.

Сразу же по возвращении в Вашингтон Кеннеди собирает новое совещание. Военные при поддержке ряда других деятелей снова требуют массированного воздушного налета. Кеннеди отвергает это требование и поддерживает предложение о морской блокаде Кубы. Он заменяет в текстах готовящихся документов слово «блокада» на «более спокойное», по его мнению, слово «карантин». На самом деле причина этой игры словами была другой. В международном праве существует вполне определенное суждение о том, что представляет собой морская блокада. Она является, как признают ведущие авторитеты в области международного права, в том числе и американские, актом войны. Поэтому правительство Кеннеди и занялось семантическим жонглированием. Однако было вполне очевидно, что оно шло на открытое нарушение норм международного права, став на путь агрессивных действий в отношении другой великой державы - СССР и Республики Куба.

Своими действиями в период Карибского кризиса правительство США способствовало быстрому осознанию многими западноевропейскими политиками того очевидного факта, что зависимость в вопросах войны и мира от капризов Вашингтона таит для их стран грозную опасность. Стремясь добиться эгоистических целей, правительство США основательно подорвало свой и без того пошатнувшийся престиж в глазах западноевропейцев. Об этом свидетельствует первая реакция западноевропейской прессы на опрометчивые шаги, предпринятые президентом Кеннеди 22 октября 1963 года.

Конечно, после того как правительства стран НАТО несколько оправились от первого шока, вызванного действиями американской политической верхушки, критика действий правительства Кеннеди в западной печати несколько поутихла, и официальными лицами ряда стран Западной Европы были сделаны дежурные заявления о том, что действия США были якобы «вынужденными» и что они поддерживают их. Однако делалось это без энтузиазма.

Можно также отметить, что, по мере того как события октября 1962 года все более отходили в область истории, в западноевропейской политике усилился поиск основ коллективной безопасности в Европе. Исключением являлись лишь ФРГ, а также Испания и Португалия. Что касается подавляющего числа западноевропейских государств, и в первую очередь Франции, Италии, Великобритании, то они стали с более трезвой меркой подходить к своим отношениям с социалистическими странами, и в том числе с Советским Союзом.

Основную роль в активизации этого процесса сыграл не карибский кризис как таковой, а последовательная борьба Советского Союза и других социалистических стран Европы за оздоровление международной обстановки на континенте. Но действия правительства Кеннеди в октябре 1962 года объективно явились своего рода катализатором начала заметного отхода ряда западноевропейских стран от США.

В те дни американское правительство решило в своих опасных действиях игнорировать не только союзников по НАТО, но и все латиноамериканские страны. Дело в том, что Кеннеди не был уверен в поддержке действий США даже со стороны Организации американских государств. Поэтому президент прямо заявил своим помощникам, что он намерен осуществить блокаду Кубы, даже если ОАГ ее не одобрит.

Днем 22 октября Кеннеди совершил обычный в США ритуал при принятии особо важных решений. Он информировал бывших президентов Гувера, Трумэна и Эйзенхауэра о планируемых шагах. Затем, за два часа до своего выступления по телевидению, Кеннеди встретился с двадцатью наиболее влиятельными деятелями конгресса США. Многие из них были срочно доставлены в Вашингтон на военных самолетах и вертолетах. Агрессивный запал конгрессменов сразу же дал себя знать. Они даже не стали вдаваться в суть дела. Сенатор Рассел, известный своими близкими связями с ЦРУ, потребовал, чтобы блокада Кубы была заменена вторжением. Его поддержал ряд других конгрессменов. Даже обычно выдержанный сенатор Фулбрайт высказался за вторжение. Рассел и компания стали оказывать сильнейшее давление на Кеннеди, чтобы он изменил свое решение в пользу вторжения. Все другие шаги, заявил воинственный сенатор, явились бы «полумерами».

Приближалось время выступления президента по телевидению. Покинув наконец разбушевавшихся конгрессменов, Кеннеди проворчал: «Если они хотят заполучить мою работу, они могут ее иметь - мне она не доставляет большой радости»…

В 19 часов по вашингтонскому времени Кеннеди зачитал по телевидению свое заявление. В нем мелькал набор пропагандистских фраз о «наступательных русских ракетах», «несчастных кубинцах», «нарушении Советами своих обязательств», «цене свободы», «необходимости осуществить карантин»…

Начался карибский кризис.