108 минут, изменившие мир

Следовало бы день 12 апреля отметить как знаменательную дату в исследовании и освоении космоса.

Было бы целесообразным:

1. Двенадцатого апреля установить ежегодно как «День космонав тики».

2. От имени правительства Союза ССР войти с предложением в Организацию Объединенных Наций об установлении 12 апреля Международным дней космонавтики.

Народами всего мира был проявлен огромный интерес к полетам советских космонавтов, которые по официальным приглашениям посетили 26 зарубежных стран Европы, Азии,

Африки и Америки. Полагаю, что данное предложение будет поддержано многими странами, тем более что международной авиационной федерацией полеты советских космонавтов утверждены в качестве международных рекордов.

Летчик-космонавт СССР майор Г. Титов

26 марта 1962 года»

Идея нашла отклик в верхах, и 9 апреля 1962 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был установлен День космонавтики – 12 апреля.

В зале Кремлевского дворца съездов прошло торжественное собрание, посвященное первой годовщине полета. На нем выступил и Юрий Алексеевич Гагарин. Но в президиуме не было ни одного главного конструктора, ни одного из действительных участников создания ракеты и корабля.

Те, кто сделал Советский Союз передовой космической державой, вдруг обнаружили, что не могут показать миру своих лиц и получить причитающуюся толику славы. Политики, партийные руководители, маршалы и генералы охотно позировали вместе с космонавтами, участвовали в приемах и международных конгрессах, издавали книги и статьи, зачастую берясь судить о вещах, в которых ничего не смыслили. И только подлинные «генералы» космоса были в тени, не имея возможности рассказывать о своей деятельности даже самым близким.

По отношению к главным конструкторам цензура проявляла особенную строгость. Их опубликованные статьи были абстрактны, оторваны от действительности, и зачастую понять связь между автором и тем, о чем он пишет, было невозможно. Так писали все: «профессор К. Сергеев» (Сергей Королев), «профессор В. Петрович» (Валентин Глушко), «профессор В. Иванченко (Борис Раушенбах), «М. Михайлов» (Михаил Рязанский), «Б. Евсеев» (Борис Черток) и другие засекреченные специалисты.

Доходило до абсурда. После полета Юрия Гагарина появилось множество статей и книг, посвященных истории довоенного ракетостроения в Советской России. Естественно, много рассказывалось о деятельности ГИРД. На эту давнюю историю секретность, вроде бы, не распространялась. Но нигде не упоминалось имя Сергея Королева. Более того – на смазанных старых фотографиях его ретушировали! Такому амбициозному конструктору, каким всегда оставался Сергей Павлович, это было не просто обидно, а по-настоящему оскорбительно.

Первый космонавт и главный конструктор

Однако не только необходимость держаться в тени угнетала Сергея Королева. Конечно, он был умным человеком и готов был смириться с особым статусом ради пользы дела. Но чем дальше, тем больше Хрущев и другие советские руководители использовали космонавтику для достижения сугубо утилитарных политических целей. Вместо того чтобы планомерно доводить до летных образцов трехместный корабль «Север», силы ОКБ-1 были в мобилизационном порядке брошены на установление новых рекордов, используя проверенные, но быстро стареющие технологии корабля «Восток». Советское руководство сокращало финансирование передовых разработок, явно демонстрируя свой выбор: научные данные и совершенствование технологий были не нужны – ценилась только возможность еще раз «утереть нос» американцам и покрасоваться на трибуне Мавзолея с новыми «героями космоса». На каждый следующий запуск давалось согласие только в том случае, если он содержал в себе нечто принципиально новое и потрясающее воображение. С мнением конструкторов больше не считались. Возможно, такая стратегия и была оправдана в условиях «холодной» войны, однако оказалась губительной для космонавтики.