11/22/63

Они поморщились, словно я ущипнул их за то место, где нервы подходят к самой коже. Беверли повернулась к Ричи и что-то шепнула ему на ухо. Не могу утверждать, что именно, она шепнула быстро и тихо, но вроде бы я услышал: Это не клоун. Потом Беверли вновь посмотрела на меня.

— Какое плохое событие? Вроде того, когда отец Дорси…

— Не важно. Вы не должны этого знать. — Пора приступать к главному. Они могли мне помочь. Не знаю, с чего я так решил, но я был в этом уверен. — Вы знаете детей по фамилии Даннинг? — Я начал загибать пальцы. — Троя, Артура, Гарри и Эллен? Только Артура еще зовут…

— Тагга, — перебила Беверли. — Конечно, мы его знаем, он ходит в нашу школу. Мы разучиваем линди для школьного конкурса талантов, который проводится накануне Дня благодарения…

— Мисс Скавлетт, она уверена, сем раньше насинаешь практиковаться, тем лутьсе, — вставил Ричи.

Беверли Марш его словно и не услышала.

— Тагга тоже записался на конкурс. Он собирается спеть под фонограмму «Плюх-Плюх»[53]. — Она закатила глаза. Это у нее получалось отлично.

— Где он живет? Вы знаете?

Они знали, это точно, но ни один не произнес ни слова. Они собирались молчать, если буду молчать я. Это читалось на их лицах.

— Допустим, велика вероятность того, что Тагга не сможет выступить на конкурсе талантов, если за ним не приглядеть. Его братья и сестра тоже. Вы можете в такое поверить?

Они опять переглянулись, будто общались без слов. Времени на это ушло много, наверное, секунд десять. Такие взгляды свойственны влюбленным, но эти междулетки до любви еще не доросли. Впрочем, свойственны они и друзьям. Близким друзьям, которым пришлось что-то пережить вместе.

— Тагга и его семья живут на Коссат-стрит, — наконец ответил Ричи. Так я, во всяком случае, услышал.

— Коссат?

— Да, — кивнула Беверли. — С двумя «с».

— Понял. — Оставался один вопрос: станут ли они болтать о нашем разговоре на границе Пустоши?

Беверли смотрела на меня, пристально и тревожно.

— Мистер Амберсон, я знаю отца Тагги. Он работает в «Супермаркете на Центральной». Милый человек. Всегда улыбается. Он…

— Этот милый человек больше не живет дома, — вмешался Ричи. — Жена выгнала его.

Она повернулась к нему, ее глаза широко раскрылись.

— Тебе сказал Таг?

— Нет. Бен Хэнском. Таг сказал ему.

— Он все равно милый человек, — тихим голосом возразила Беверли. — Всегда шутит и все такое, но руки в ход не пускает.

— Клоуны тоже много шутят, — напомнил я. Они подпрыгнули, словно я вновь ущипнул их за нервный узел. — Но милыми от этого не становятся.

— Мы в курсе, — прошептала Беверли. Она смотрела на свои руки. Потом вскинула глаза на меня. — Вы знаете о Черепахе? — Последнее слово прозвучало как имя собственное.

Я уже собрался сказать, что знаю черепашек-ниндзя, но предпочел промолчать. До появления Леонардо, Донателло, Рафаэля и Микеланджело оставалось еще несколько десятилетий. И я лишь покачал головой.

Она с сомнением посмотрела на Ричи. Он — на меня, потом вновь на нее.

— Но он хороший. Я практически уверена, что он хороший. — Она коснулась моего запястья. Холодными пальцами. — Мистер Даннинг — милый человек. И если он больше не живет дома, это ничего не значит.

Тут она попала в десятку. Моя жена ушла от меня, но не потому, что я оказался плохим.

— Это верно. — Я поднялся. — Я еще какое-то время побуду в Дерри, и мне не хотелось бы привлекать к себе внимание. Вы сможете никому об этом не рассказывать? Я понимаю, что прошу о многом, но…

Они переглянулись… и расхохотались.

Беверли отсмеялась первой.

— Мы умеем хранить секреты.

Я кивнул:

— Я в этом уверен. Готов спорить, несколько накопилось за это лето.

Молчание.

Я ткнул пальцем в сторону Пустоши:

— Играли там, внизу?

— Одно время, — ответил Ричи. — Теперь нет. — Он отряхнул джинсы. — Приятно поговорить с вами, мистер Амберсон. Глядите в оба. — Мальчик замялся. — В Дерри надо быть начеку. Сейчас, конечно, стало лучше, но я не думаю, что все будет, вы понимаете, совсем хорошо.

— Спасибо. Спасибо вам обоим. Может, когда-нибудь у семьи Даннингов тоже появится повод поблагодарить вас, но если все пойдет так, как я рассчитываю, они…

— …Ничего не узнают, — закончила за меня Беверли.

— Именно. — И, вспомнив фразу Фреда Туми, я добавил: — Верно, Эвершарп. Вы двое тоже берегите себя.

— Обязательно, — ответила Беверли и снова захихикала. — Привет моржу.

Я отсалютовал, прикоснувшись к полям новой соломенной шляпы, и двинулся прочь. Но внезапно мелькнувшая мысль заставила меня остановиться и повернуться к ним.

— Этот проигрыватель подходит для тридцати трех оборотов?

— Для долгоиграющих пластинок? — спросил Ричи. — Нет. Вот наш домашний хай-фай подходит, а у Бевви — так, детская игрушка на батарейках.

— Думай, что говоришь, Тозиер! — вскинулась Бевви. — Я копила на него деньги! — Она повернулась ко мне. — У него две скорости, семьдесят восемь и сорок пять оборотов. Только я потеряла пластиковую штуковину для установки сорокопяток, поэтому можно крутить только пластинки на семьдесят восемь.