11 интимных вопросов. Секс большого города

— На самом деле у мужчин самые разные запросы в отношении женской внешности. Здесь, во-первых, огромную роль играет индивидуальная сексуальная фиксация, которая формируется у мужчины в два этапа — в 3–4 года и затем в 13–14. То есть в пору осознания своей принадлежности к мужскому полу и в пору пубертата. Именно в этот период случайное совпадение внешних стимулов и внутреннего первичного сексуального возбуждения молодого человека создают гремучую смесь под названием «сексуальная фиксация».

Проще говоря, что показалось в ту пору мальчику и подростку сексуально притягательным, то потом и будет его возбуждать. Происходит своеобразное усвоение черт «первичного сексуального объекта». И этот набор черт становится неким эталоном, «идеальным сексуальным объектом». Это что-то вроде программного обеспечения. Закачали такую вот программу в машину, и она потом только так и работает. И вот мы берем уже взрослого мужчину, и оказывается, что сексуальное возбуждение у него вызывают именно эти специфические черты «первичного объекта».

Если инфантильное детское и подростковое сексуальное возбуждение мужчины было ассоциировано в его мозгу с определенным «образом», то затем именно этот «образ», хотя и в разных модификациях, и будет его прельщать на продолжении всей последующей жизни. А что это был за «первичный объект» — мама, учительница, одноклассница, героиня из кинофильма, сцена сексуального насилия из жизни, предмет дамского туалета, сестра друга или сам друг — кто теперь знает? Ну вот какой был — такой и был. И не взыщите теперь. Пленка засвечена, импритинг состоялся, остальных просим не беспокоиться.

И вот к чему я все это рассказываю… Поскольку все «первичные объекты» различаются и, конечно, далеки от идеала, то и сексуальные запросы у мужчин разные: и на блондинок, и на брюнеток, на женщин с разным цветом кожи и с определенным национальным типом, и на очень худых, и на полных, и на черта в ступе. Кстати, 10–15 % мужчин «западают» на женщин с избыточным весом. И ничего. И никакой «глянец» их не переубедит. «У женщины должно быть тело! — скажет он вам. — Берешь за… — маешь весчь!» И это его правда. Его это возбуждает.

А женщины, не понимая этого, пытаются подогнать свою внешность под некий умозрительный эталон, которому живой реальный человек, во-первых, соответствовать не может, а во-вторых, если и будет соответствовать, то вряд ли это сделает его счастливым.

…

Только эталоны эти активно насаждаются. Конкурсы красоты с их обязательными размерами, модельный бизнес, где фейс-контроль — один из критериев твоей профпригодности.

Да чего там, знаете, где процветает дискриминация по внешним признакам? В народных сказках! Все положительные герои непременно красавцы и красавицы, а отрицательные — страшные и уродливые.

Даже если положительный герой вдруг оказывается не очень нарядным, то это временно: его заколдовала ведьма-уродина.

Иногда сказочного героя (героиню) лишают красоты в наказание — за строптивость, гордыню, дерзость. Он или она, разумеется, очень страдают, потому что быть некрасивым некомфортно. Но к финалу справедливость восторжествует, и они обязательно окажутся писаными красавцами, как и полагается хорошим людям. А «нехорошим» остается играть Кощея и Бабу Ягу.

Если честно, аргумент про сказки — моя домашняя заготовка: я про это пару лет назад статью писала. Но делаю вид, что вспомнила только сейчас.

— Вот ты говоришь, что про красоту — это женские заморочки. А между прочим, культ красавиц и красавцев в нас воспитывают с детства! И сказки, где вроде бы должна присутствовать вся мудрость народная, вовсю пропагандируют такое примитивное разделение на красивых героев и уродливых негодяев!