-11 как личный рекорд (СИ)

      «Двадцать девятое июня двухтысячного - это код! Похоже, что это дата, когда Наркес наткнулся на золотую жилу. Золотая дата, мать ее. Осталось самое приятное - открыть абсолютно раздолбанный, испорченный замок». - Филипп на секунду задумался. Решив, что одной отверткой здесь не обойтись, он извлек из кармана последнюю целую шпильку, выпрямил ее, а потом зубами согнул самый кончик. Сплюнув, он присел на корточки поудобнее, тыльной стороной ладони утер пот со лба и приступил к увлекательному действу.

      Он вставил отвертку в замочную скважину и чуть протолкнул, создавая посильную нагрузку на механизм, а потом недрогнувшей рукой вставил шпильку, пытаясь сместить финальную пластину.

      Есть! Если бы Филипп смог видеть себя со стороны, то в голос бы захохотал от одного только собственного вида: детская улыбка - наивная, трогательная, восхищенная - преобразила его лицо. Так дети утром смотрят на подарки под елкой, которые им якобы принес Дед Мороз. Филипп не верил в чудеса, он верил только в себя, а еще - в счастливый случай. И вот прямо сейчас он снова испытывал судьбу.

      Филипп поднес к сейфу фонарик и, оставив в замке злополучную отвертку вместе со шпилькой, осторожно открыл заветную дверцу.

      На мгновение ему показалось, что он ослеп. Он торопливо стянул с носа помутневшие очки и, для проформы протерев стекла уголком кителя, нацепил их обратно: стопочки пачек американских долларов, стопочки пачек евро - сейчас Филипп, пожалуй, не отказался бы от стопочки водочки, настолько велико оказалось его удивление. Нет, здесь не было оружия - здесь было целое состояние. А еще на самой верхней полке, словно яйца Фаберже, важно лежали золотые самородки. Крупные, с кулак, ничем не уступавшие тем, которые нарыл в прямом смысле этого слова Родион.

      Почувствовав, как из приоткрытого рта тоненькой струйкой потекла слюна, Филипп утерся рукавом. Найденное богатство произвело неописуемое впечатление.

      Но он даже прикоснуться ни к чему не успел, даже энергией денег не успел заразиться, даже пожелать этого богатства не успел, потому что в погребе внезапно включился свет.

      Филипп и не подозревал, что здесь вообще есть освещение, но одинокая лампочка-соточка, сиявшая даже сквозь толстый слой пыли, трудилась исправно. Он болезненно прищурился, опасливо поднимая голову к люку.

      - Ну, что ты там нашел? Бога? - раздался знакомый насмешливый голос.

      Филиппа будто кипятком окатили - он сразу почувствовал, как под мышками взмокло. Колени его подкосились, и он медленно осел на пыльный, сырой пол.

      Ступенька за ступенькой, хлоп - и на полу, совсем рядом, оказался Родион с большой сумкой через плечо: правой, с виду абсолютно здоровой рукой без привычных бинтов он сбросил саквояж прямо перед Филиппом.

      - Ай, молодца! Я верил в тебя! Верил, понимаешь? - С разухабистым смешком он потрепал Филиппа по волосам и тут же отстранился, заметив его неудовольствие. - Эй, племяш! Где ты там? - окликнул Родион, поворачивая голову в сторону люка.

      Еще секунда - и Олег с карабином на шее спрыгнул вслед за ним абсолютно бесшумно, как дикая рысь, идущая на охоту.

      - Племяш? - переспросил Филипп, в недоумении глядя на новоприбывшего.

      - П-п-представляешь, единственный, - очень спокойно, словно каждый день об этом рассказывал, произнес Олег, опираясь спиною о стену и целясь прямо в Филиппа. Выражение лица его было непроницаемым, словно этот человек стал абсолютно другим, незнакомым, а еще равнодушным.

      Родион вальяжно, как сытый кот, начал мерить шагами тесную комнатушку, сладко потягиваясь и хрустя суставами при этом.

      - Как твоя рука? - с сарказмом поинтересовался Филипп. - Вижу, конкретно пошла на поправку?

      Родион, с деланным видом растопыривши пальцы, начал рассматривать кисть на свет.

      - Царапина, еще не зажила. Так, мелочовка, покровавкала, конечно, но это даже хорошо. Ведь ты поверил? Правда? - Родион остановился посреди комнаты и, ухватившись за расстегнутый воротник тонкой ветровки, потянул вперед зеленую ткань.

      Уголок рта Филиппа нервно дернулся, он хотел было криво улыбнуться, но вышла лишь глупая гримаса. Олег продолжал подпирать собой стену, внимательно поглядывая то на распахнутый сейф, то на Филиппа, которому только и осталось, что подумать: «Как же так? Насколько лицемерным нужно быть, чтобы вести себя как ни в чем не бывало?!»

      - Охренеть! - присвистнул Родион, вытягивая шею и вглядываясь в светлый лик несказанной удачи: пачки денег притягивали взгляд, а вид золота захватывал дух и порабощал душу. - Закидывай! - Очнувшись от оцепенения, он подфутболил сумку прямо к Филиппу.

       И, когда тот послушно стал складывать добычу в бездонные темные недра, Родион, радостно потирая ладони, начал шагать по подземелью из угла в угол, не преминув пояснить самые жуткие моменты последнего времени.