11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города

– А сколько достаточно? Один раз посреди ночи? – все-таки зря я была искренней. Следовало прикрыться какой-нибудь мифической подружкой. – Твоя Мила за счет собственного ребенка постоянно создает у себя ощущение спокойной и замечательной жизни: в любой момент набирает его номер, сын отвечает, что все прекрасно, и она испытывает настоящее удовольствие на ровном месте.

Она придумала себе ужас – прямо-таки похоронила сына в своем воображении, от чего возбудилась страшно, а дозвонившись, облегченно вздохнула. При этом ей и в голову не приходит, что эта беда может произойти с ним через пять минут после их разговора. Так что, быть с ним на связи постоянно, в реальном времени? Веб-камеру, может быть, установить у него на затылке и постоянно наблюдать – что да как? Но вот она позвонила и успокоилась – можно с чистой совестью веселиться до тех пор, пока снова не взбредет в голову ужасный ужас. И тогда она снова бросится набирать сокровенный номер и получать дармовое удовольствие.

Да, действительно, так ведут себя многие – и что с того? Если все сойдут с ума – это не повод объявить безумие здоровьем. И при этом никто ведь не хочет признать, что своими звонками они вовсе не оказывают своим близким никакой помощи. Вы его спасти надеетесь этим звонком, или как? Кроме того, если с человеком действительно что-то страшное случилось, он же не возьмет трубку. И какой смысл звонить? И что дальше?

– Вот я и говорю: потому и переживают люди, что не знают, куда бежать и что делать!

– Нет, как только тебе не отвечают на вызов, надо сразу же и срочно ставить на уши МЧС, чтобы они поехали, посмотрели: не сидит ли твой близкий в туалете, не моется ли он в душе (без телефона, разумеется), не занимается ли, например, сексом, или не спит, например, потому что устал как вол…

У меня Лиля, как и большинство выдающихся писателей, с временем не дружит. Если куда-то она и приходит вовремя, то только потому, что случилось что-то из ряда вон выходящее. И вот, например, я звоню ей поздно вечером из Москвы, после съемок, а ее мобильный выключен. Я понял, что она зависла где-то «вне зоны действия сети». Или дома не «ловилась» сеть – мы же за городом живем. Или она просто забыла зарядить телефон, что тоже случается.

Так что, по-твоему, я должен был делать: в Питер лететь или разбудить всех наших родственников и друзей в Питере, чтобы они повскакивали из своих постелей и принялись ее с фонарем по всему городу разыскивать, чтобы меня успокоить? Мы созвонимся утром. А если что-то, не дай бог, случилось, ну не дай бог… Она или сама мне позвонит, или мне позвонят. Если же случилось что-то такое, что она не может ответить мне по телефону, то мой звонок ничем не сможет ей помочь.

А люди, о которых ты рассказываешь, переживают, потому что уже сочинили целое кино про то, как все их родственники лежат в морге. Я только не понимаю, почему нужно сразу решить, что с человеком произошло несчастье? Мы что, на вулкане живем? Или у наших родных ярко выраженные суицидальные наклонности, и если человек не подошел к телефону, значит, его уже нет в живых? Плохие новости всегда находят нас сами. Если что-то случится, будь уверена, нам сообщат.

Вы увлеченно рисуете себе жуткие картинки и начинаете сходить с ума от страха. Поверь, толпы маньяков бегают в головах у нервных родственников, а не на улицах. Что в этой ситуации может сделать доктор? Если фильм ужасов крутится в голове у человека помимо его воли, то это галлюцинации, и ему необходимо лечиться в психиатрической клинике. А если он сам себе этот бред в голове нарисовал, так нужно просто перестать заниматься этой ерундой и успокоиться.

– Кстати, некоторые психологи советуют думать о хорошем. Скажем, ваш ребенок возвращается домой поздно, значит, следует представить, как он благополучно шагает себе по дороге. Понимаешь, есть такая теория о том, что мысли материальны, и в зависимости от того, что мы думаем…

– Если бы мысли были материальны, на наших улицах лежали бы горы трупов, – перебивает меня Андрей.

– Ну а что тогда? Просто не бояться и не нервничать?

– А есть смысл бояться и нервничать?

– Ну, страхи – это вообще вещь иррациональная.

– Солнце, я думал, что ты воскликнешь это в конце нашей беседы.