11 сентября

Возвращаться в гостиницу не хотелось. Варя ходила и ходила по пересекавшимся под прямыми углами улицам Манхэттена, которые мало-помалу наполнялись машинами, людьми, звуками, и чем сильнее разгорался день, тем меньше нравился ей этот город. Он был велик, но людей в нем было еще больше, они не помещались на его улицах, кто-то из них был здесь лишним, и Варя почувствовала усталость.

В гостинице она залезла в ванну и долго лежала неподвижно. Разбудил ее телефонный звонок.

"Мария". - она бросилась к трубке.

- Где ты была?

- Гуляла, - ответила Варя раздраженно, голос начальника ей был неприятен.

- Поднимись ко мне.

- Я устала.

- Есть срочная работа.

- Сегодня нерабочий день.

Варя швырнула трубку, накинула халат и закурила. Снова раздался звонок.

- Ну что еще?

- Варька, ты дома? Слава Богу. Я обзвонилась.

- Подожди, ко мне стучат. Я перезвоню.

Мартин стоял на пороге с бутылкой виски. Варя посмотрела на него неприязненно и плотнее запахнула халат.

- Нью-Йорк - опасный город, - сказал швейцарец сердито и на нее не глядя. - Гораздо опаснее Брюсселя и Амстердама. Я не хочу, чтобы ты шлялась здесь ночами одна.

- Я вольный человек, - возразила она, - и буду делать то, что хочу.

- Выпей виски и ложись спать. А вечером поговорим.

Варя глотнула из стакана, жидкость обожгла ее и стало лучше. Мартин уже не казался таким противным. Обыкновенный молодящийся старик. Взбалмошный, но безобидный. А вот она, наверное, спивается. Склонность к алкоголизму, как у папы.

Она пила так, словно утоляла жажду или согревалась, и не заметила, как опять закачалась перед глазами комната. И вместе с нею закачались мысли. Сейчас она ляжет спать и будет спать долго-долго. Господи, чего ему от нее надо. Что-то говорит, но она все равно ничего не понимает. Какая тяжелая, горячая ладонь. Варя сидела на диване и снимала то с плеча, то с колена руку своего работодателя. Он не был ей противен физически, но она была слишком измучена впечатлениями, и ей не нравилось, как уверенно он себя вел. Не было еще ни одного мужчины, который обладал бы ею помимо ее воли. Не считая одного. Нет, двух, хотя и очень разных. Но тогда она была молода, а теперь не позволит никому обращаться с собой как с вещью. Она хотела ему об этом сказать, но в следующий момент швейцарец больно сжал ее запястье и стал валить на пол. Свободной рукой Варя со всей силы двинула по носу своего начальника, попытавшегося осуществить сексуальное домогательство подчиненной - тягчайшее в стране, где они находились, преступление.

Она об этом не знала, так же как ничего не знала про пластическую операцию и даже не догадывалась, какую страшную боль испытал великий революционер, получив банальный удар от возмущенной женщины, и во сколько десятков тысяч долларов оценили бы повреждение лица ее обидчика пластические хирурги.

В следующее мгновение два тела покатились по полу. Варя кричала, кусалась, царапалась и старалась попасть коленкой в его причинное место, но профессионал оказался сильнее и сумел прижать извивающуюся женщину к полу.

- Я бы мог тебя трахнуть, милая, - тяжело дыша, произнес швейцарец на чистейшем испанском языке. - Но я никогда не насиловал женщин. Они сами меня об этом просили.

- Карлос? - пробормотала она изумленно.

Он оттащил ее в сделанную под старину чугунную ванну, обвязал колготками и влил в рот виски.

- Тут сможешь и попить, и пописать.

Хлопнула дверь, на которой висела табличка с надписью "Do not disturb"*, и Варя осталась одна. Отчаяние, смешанное с яростью, овладело ею. Потом ей пришла в голову идея настолько элементарная, что она даже поразилась, как же она сразу не догадалась и как не подумал об этом ее истязатель. Зубами она стала включать воду, попеременно вращая краны. Отрегулировать температуру было трудно, ее обжигало то горячей, то холодной водой, но кое-как она сумела это сделать. Вода стала переливаться через край, ее было так много, точно ванна превратилась в океан, над которым еще недавно летел самолет, и, расслабившись, сделав все, что от нее зависело, Варя лежала и представляла, как вода заливает номер под нею. Раздались шаги в коридоре, кто-то застучал в дверь, сильнее, сильнее, потом повернулась ручка и смуглая горничная вошла в ванную комнату. Она была похожа на стюардессу из "Боинга".

- Вы неаккуратно пользуетесь ванной, мэм, - сказала она безо всякого укора.

Варя замычала: развяжите меня!

Мулатка закрыла кран, и стало тихо.

- Что будете пить? Виски, вино, пиво, сок?

Стюардесса выпрямилась, и Варя поняла, что это никакая не мулатка из самолета, а куколка с себежского рынка, а в руках у нее были Варины сапожки. Куколку сменил старик-интернационалист.

- Это моя гостиница, негодная девчонка, - сказал он хрипло. - Кто разрешил тебе ее заливать?

Варя дернулась, закричала, и от этого крика очнулась.

Вода продолжала переливаться через край и уходить в воронку в полу. Варе казалось, что она видит эту уходящую воду, и от бессилия заплакала. От виски мутило. В комнате зазвонил телефон. Он звонил очень долго. Потом звонки прекратились и снова возобновились. И так до бесконечности.

Глава шестая