11 сентября: вид на убийство

Во-вторых, тогдашний министр юстиции Джон Эшкрофт (John Ashcroft) потребовал от Конгресса принять его в течение одной недели и без изменений! Несмотря на столь строгие и конкретные указания, противоречивый документ все же вызвал определенные дискуссии – к явному недовольству министра. Поняв, что так просто «протолкнуть» законопроект не получится, Эшкрофт на совместном заседании с главами Сената и Палаты представителей предупредил, что наверняка грядут новые теракты, и Конгресс будет виноват, если закон не принять сейчас же! Это был явный шантаж, и само заявление представлялось абсурдным, но Конгресс не был готов выдержать подобное давление со стороны министра.

На всякий случай, чтобы окончательно «продавить» принятие этого пресловутого акта, два особо упертых конгрессмена – Том Дэшл (Tom Daschle) и Патрик Лехи (Patrick Leahy), активно выступавшие против, получили по почте конвертики со спорами сибирской язвы...

Рон Пол (Ron Paul), конгрессмен-республиканец (кстати говоря, единственный вменяемый кандидат в президенты-2008, которого цинично провалили во время предварительных выборов, из-за чего он даже не стал продолжать свою кампанию, поняв всю ее бесполезность), рассказал в интервью газете Washington Times, что ни одному конгрессмену не позволили даже прочитать этот акт. Тем не менее 12 октября он был утвержден обеими палатами Конгресса, а 26 октября 2001 года президент Буш поставил на документе свою подпись, тем самым придав Патриотическому акту статус закона.

Чем же примечателен новый закон? В лучших традициях Джорджа Оруэлла граждане ради спасения нации (а также планеты от зла – ведь всем известно, что американцы всегда спасают мир, спросите у Голливуда!) должны отказаться от большинства своих гражданских прав.

Во-первых, этот акт дает право федеральным служащим производить обыски жилища, рабочего места, компьютера и частной собственности граждан либо вообще без их уведомления, либо с уведомлением пост-фактум, когда обыск был уже произведен.

Во-вторых, ЦРУ получило неограниченную возможность без решения суда устанавливать слежку за своими гражданами, если это делается «в разведывательных целях». Сюда включено и прослушивание телефонных разговоров, и отслеживание интернет-активности пользователя. Между прочим, до этого момента назначение ЦРУ заключалось в разведывательной деятельности исключительно в отношении иностранных «элементов».

В-третьих, ФБР и другие силовые ведомства вправе затребовать медицинские, финансовые и академические записи и госархивы на любого человека, лишь предъявив ордер, который суд обязан выдать, если он требуется для расследования с целью защиты от «международного терроризма». При этом достаточного основания для обыска даже не требуется, а организация, которой предъявлен ордер, не имеет права никому сообщать о том, что ФБР эти данные запросило. В том числе и тому, чьи данные были затребованы!

В-четвертых, де-факто ограничена свобода слова, ибо любая неосторожная фраза теперь может быть расценена как террористический заговор. Согласно этому акту, внутренний терроризм включает в себя «действия, расценивающиеся как попытки с помощью угроз или насилия повлиять на политический курс государства». Как видите, понятие «внутреннего терроризма» определено настолько расплывчато, что чуть ли не любая политическая или иная активистская группа (тот же Гринпис, например) может подпасть под это определение. Да и любой несогласный с действиями правительства тоже от этого не застрахован.

В целом же этот акт нарушает едва ли не все первые десять поправок к Конституции – так называемый Билль о правах. По сути, любой человек теперь является либо патриотом, либо террористом. Третьего не дано. Патриотом считается каждый, кто поддерживает Буша. Все остальные автоматически переходят в разряд потенциальных террористов.

Как будто этого было недостаточно, в 2003 году началось рассмотрение так называемого Акта об усилении внутренней безопасности, который тут же получил и второе название – Патриотический акт П. Причем если первый акт рассматривался хоть и в спешном порядке, но открыто, то рассмотрение второго являлось вообще тайной, покрытой мраком. Только благодаря утечке информации его содержание было предано огласке и он все же не стал законом в изначально предложенном виде.