11 сентября: вид на убийство

Мы не знаем точно, как угонщики пробрались в кабину, – правила Федерального управления гражданской авиации требуют, чтобы двери были закрыты и заперты во время полета. Может быть, они зарезали бортпроводников и забрали у них ключи или заставили их открыть дверь в кабину... В это время [пассажир] Дэниел Льюин (Daniel Lewin) получил удар ножом от одного из угонщиков, когда пытался его остановить... Угонщики распылили в салоне первого класса перцовый аэрозоль или какое-то другое слезоточивое вещество с целью вытеснить пассажиров и бортпроводников в хвостовую часть самолета. Они также утверждали, что у них есть бомба.

Что-то здесь не вяжется. Комиссии точно известно, что Льюин получил удар ножом, что угонщики распылили какую-то отраву и что они угрожали бомбой, но ей неизвестно, как именно они попали в кабину? Что за бред? Похоже, кое-кто в этой «комиссии по терактам» чересчур увлекся. Не знаю, как вы, а я не вижу способа, который позволил бы с такой точностью восстановить ход событий. Это только в голливудских фильмах показывают, что происходит в самолете перед тем, как его взрывают.

Ах, извините, ведь в официальном отчете утверждается, что вся информация была передана на землю по мобильным телефонам. В частности, бортпроводница Бетти Онг (Betty Ong) разговаривала 23 минуты, а бортпроводница Маделин Суини (Madeline Sweeney) – 25 минут. Ну надо же! Причем последние слова Суини были, как в дешевом голливудском кино: «Я вижу воду! Я вижу здания!» – и, выдержав мхатовскую паузу, да еще и с придыханием – «О, боже!.. Мы летим очень-очень низко... Мы летим слишком низко!». Уж наверное, проработавшая более двенадцати лет на этом маршруте и хорошо знавшая Нью-Йорк стюардесса выкрикнула бы что-то куда более вразумительное, например: «О, боже, мы падаем на Манхэттен!»? Нет, это не произвело бы нужного эффекта на вскормленного Голливудом обывателя, который привык к дешевому драматизму. Кстати, весь этот пассаж записан исключительно со слов менеджера по обслуживанию (одновременно являвшегося и другом стюардессы) Майкла Вудварда (Michael Woodward), с которым Суини якобы говорила по телефону.

Проблема здесь в том, что звонки по сотовым телефонам с борта самолета не могут (по крайней мере, в 2001 году точно не могли) быть произведены по двум причинам. Первая – это скорость.

Почему сотовая связь названа «сотовой»? Потому что область покрытия разделена на зоны, или «соты». За связь на территории каждой «соты» отвечает базовая станция, эту «соту» обслуживающая. При попадании телефона в область вещания базовой станции, или «соту», происходит так называемое «приветствие», которое занимает не менее восьми секунд. Если вы едете в автомобиле, то при перемещении из одной «соты» в другую происходит процесс «передачи» вашего телефона от одной базовой станции другой, что тоже занимает несколько секунд. Крейсерская скорость самолета 900 км/ч не позволяет полноценно произвести этот процесс.

Марко Томпсон (Marco Thompson), президент компании San Diego Telecom, заявил, что мобильная связь теоретически могла бы работать в самолете только в случае низкого и очень медленного полета:

Сотовые телефоны не предназначены для использования в самолетах... Система «приветствия» не рассчитана на движение со скоростью 600 км/ч... [Она рассчитана] на максимальную скорость 100–150 км/ч.