11 сентября

Она сидела небрежно, заколов светлые тяжелые волосы, которые открывали точеную шею с аккуратными ушками. По ее мягким движениям, по тому спокойствию, с каким она проводила рукой по волосам и оправляла платье, он почувствовал, что эта женщина набралась опыта. Он вспомнил ее обнаженную, покрытую краской стыда, так явственно увидел, словно это было накануне ночью. Наверное, у нее было много в эти годы любовников, она научилась дарить им и получать от них наслаждение, и он вдруг почувствовал ожесточение.

— Ваш паспорт, мадемуазель.

Радость показалась не столь сильной, как можно было ожидать. Уныние сквозило на красивом славянском лице.

— Надо быть осторожнее. Ходить одной по этим улицам опасно.

Она кивнула, но думала о своем.

— Я думаю, мы могли бы отметить возвращение вашего документа.

— Я устала, месье.

— Это пустяки. Совсем недолго. Прошу вас. Что будете есть? Я предпочитаю морскую кухню.

Она посмотрела на него рассеянно, силясь что-то вспомнить, и ему нравилась эта игра на прочность: узнает ли, нет?

— А вам, наверное, заказать котлеты? Русские любят мясо.

— Я не голодна.

— Вы не ели целый день.

— У меня небольшая проблема, — сказала она неохотно.

— Поссорились со своим бой-френдом?

— Пока я была здесь, я потеряла работу.

— Ах да, кризис в России. У нас тоже бывают кризисы.

— Я не хочу возвращаться домой.

— Какие вы знаете еще языки? — спросил он хрипло, боясь вспугнуть удачу.

— Английский, испанский.

— Мне нужна переводчица с испанского. Вам никогда не приходилось работать переводчицей, сеньорита? — Он смешно исковеркал последнее слово.

Она посмотрела на него надменно, и он подумал, что добьется своего, чего бы это ни стоило.

— Это чисто деловое предложение, мадемуазель.

Женщина неопределенно пожала плечами, и взгляд ее стал еще холоднее.

Анхель Ленин подошел к телефону и набрал номер, который дал ему человек в магазине восточных сладостей.

— У меня есть для вас работа, — сказал революционер негромко и грустно, выдергивая из сердца иезуитскую стрелу. Как странно устроена жизнь: за один день он нанял себе сразу двух служащих.

Глава третья Сикорис

«Новый премьер-министр в России. Обострение ситуации в Косове. Движение „Талибан“ контролирует девяносто процентов территории Афганистана. Суд над чилийским диктатором Аугусто Пиночетом может не состояться. Взрыв церкви Иоанна Крестителя в Генте сорвал приезд понтифика в Бельгию».

Бенедиктов торопливо пробежал глазами строчки новостей. У него болели глаза. Он сидел перед экраном уже несколько месяцев подряд, исследовал разнообразные платные и бесплатные сайты, вращался в каких-то чатах, вступал в переписку с аматерами революции и антиимпериализма из Боготы, Веллингтона, Казани, Сиэттла, Тюмени, Чагодая, Калининграда, Купавны и Шанхая, зато теперь картина мирового сумасшествия была ему в общем виде ясна. Поразительная штука Интернет. Нечто вроде головы Карла Сикориса. Маленький чемоданчик, по которому в каюте американского военного корабля Бенедиктов следил за расстрелом русского парламента в девяносто третьем году и который Рей подарил ему в знак благодарности (а скорее всего с тайной мыслью, ибо Райносерос никогда ничего случайно не делал), за несколько лет из диковинной штуки превратился в рутину. Опять наступала революция — Господи, как они ему надоели, как хотелось их остановить, передохнуть от сумасшедшего движения дальтоников на красный свет, но еще более поражала его внутренняя связь явлений и предметов, точно кто-то занимался тем, что ткал и распускал ковер из одних и тех же нитей.

Вот и глобализация появилась на свет в те же годы и в том самом чикагском университете, который подготовил команду мальчиков, спасших чилийскую экономику от разрухи. Если верить Сикорису (хотя и был он великим мистификатором, но всегда подмешивал в свои байки толику правды и, хихикая, потирал ладошки, наблюдая за тем, как люди пытаются эту ложь выпарить, а правду оставить, да только и она улетучивалась), так вот, если ему верить, то в последнюю их встречу, когда папа Карл лежал на смертном одре и было невозможно представить, что сей жизнелюбивый до языческого обожания всего земного и плотского человек навсегда закроет глаза и отойдет, Сикорис преувеличенно слабым голосом стал уверять Бенедиктова, что глобалисты просто паразиты, они украли свою идею у масонов, хотя, возможно, и сами масоны продали ее глобалистам — как более могучей силе, пришедшей на смену вольным каменщикам.