111 баек для журналистов

Комментарий. И. Д. Сытин одним из первых в России взял за основу своей работы тщательное и добросовестное изучение читателя. Когда он в своем календаре напечатал обращение к читателям с просьбой присылать свои пожелания, это стало настоящим открытием, которым сейчас широко пользуются все СМИ.

Нужно заметить, что сам Сытин не получил никакого образования: ни общего, ни специального. Сын крестьянина, он пришел в город полуграмотным парнем. Но на протяжении многих лет, общаясь по издательским делам с лучшими умами России, Иван Дмитриевич оттачивал и обогащал свой природный ум, впитывал большую культуру.

В основе деятельности Сытина лежало коммерческое начало. Он искал новые рынки сбыта, борясь с конкуренцией, совершенствовал свой «товар». При этом искренне и страстно хотел пробить толщу бескнижия и безграмотности. Он свято верил в свою страну и силу печатного слова. Сейчас доподлинно известно, что многие издания не приносили Сытину доход и выпускались из просветительских соображений. Люди, близко знавшие Ивана Дмитриевича, наблюдавшие его в работе, говорили о его «уме деловитости». Не купеческой, преследующей одну цель – барыши, а творческой, позволявшей осуществлять новые издательские проекты и строить масштабные планы. Особенно ярко сытинская деловитость проявилась в его непревзойденном умении не только издавать дешевые и красивые книги, но и с умом их распространять.

Диапазон применения байки. При обсуждении проблем психологии менеджмента массмедиа, организации продвижения издательского проекта.

№ 99. Байка «Сколько вы за месяц разоблачили врагов народа?»

Ветеран отечественной журналистики Д. И. Новополянский, более полувека проработавший в «Комсомольской правде» и «Правде», вспоминает о репрессиях 1930-х годов.

«…Меня, как и всех собкоров, случалось, допрашивали: “Сколько вы за июнь разоблачили врагов народа? А за первую половину июля?”. Редакцию подстегивали: “Смелая газета, а разоблачаете меньше врагов, чем другие”. В самые лютые времена, когда даже думать не разрешалось иначе, чем положено, были, однако, журналисты, которые пробивали дорогу правде. Отчаянно. Порой безнадежно. Прошения мнимых “врагов народа” редакция, помню, не пересылала, а наши сотрудницы сами относили их в прокуратуру лично Вышинскому с записками от редколлегии. Сотрудницы отдела писем неделями хлопотали, часами сидели у дверей, ожидая ответа…

За четыре года войны моя родная “Комсомолка” потеряла шестнадцать корреспондентов – больше других столичных изданий. Но еще больше людей арестовали в 1937–1938 годах. Почти всех ведущих сотрудников тогда без всякой вины бросили в сталинские лагеря…»

Мораль. Журналистика не была и не могла быть обособлена от жизни общества и государства и становилась важной частью системы произвола.

Комментарий. Наиболее полно дух партийной политики того периода в области прессы отразился на страницах журнала «Большевистская печать». Его публикации имели директивный характер. Так, в редакционной статье «Новые задачи», в № 4 за 1937 год, редакциям дано указание «ликвидировать свою собственную беспечность, свое собственное благодушие, свою собственную политическую близорукость. Это предполагает преодоление гнилых теорий, разоружающих и размагничивающих нашу бдительность, о которых говорил товарищ Сталин. Это предполагает повышение уровня большевистской самокритики и революционной бдительности».