111 симфоний

Жизнь устраивалась. На композитора сыпались заказы — то крупные, то мелкие, но приносившие твердый доход. Тут были и пьесы для джаз-оркестров, в том числе негритянского оркестра Вуди Германа, и фортепианная музыка, и даже Полька для популярного цирка Барнея. А наряду с этим — балет “Орфей” (1947), опера “Похождения повесы” (1951) по мотивам картин Дж. Хогарта, балет “Агон” (1957). С годами все большее место занимают духовные сочинения: “Canticum sakrum” (“Священное песнопение” в честь святого Марка, 1956), “Von Himmel hoch” (хоральные вариации по Баху, 1956), “Threni” (кантата на библейский текст плача пророка Иеремии, 1959), кантата “Проповедь, Притча и Молитва” (1961), кантата-аллегория “Потоп” (1962) по заказу нью-йоркского телевидения, “Авраам и Исаак”, определенный как священная баллада для баритона и камерного оркестра и посвященная “народу государства Израиль”(1963), и, наконец, “Requiem canticles” для смешанного хора, четырех солистов и оркестра. Несмотря на заказной характер некоторых из этих сочинений, они, безусловно, отвечают внутренней потребности композитора — его положение в музыкальном мире, его безграничный авторитет позволяют ему выбирать, не работать над тем, что не привлекает, не кажется интересным или даже духовно необходимым. Существенна и его литературная деятельность — им оставлены три книги: “Хроника моей жизни”, относящаяся к первому, европейскому периоду; “Poetique musicale” — цикл лекций, прочитанных в Гарвардском университете; “Диалоги” — беседы с секретарем и многолетним помощником Стравинского Р. Крафтом, который обработал и издал их.

Вплоть до 1967 года Стравинский выступает как симфонический и театральный дирижер во многих странах мира. В 1962 году в США серией концертов торжественно отмечается 80-летие композитора. В том же году, после многих десятилетий жизни в чужих странах, он побывал в СССР — в Москве и Ленинграде, где выступил с концертной программой, встретился с коллегами-композиторами, жившими по другую сторону “железного занавеса”. Увиденное не вдохновило его, и предложением властей вернуться на родину композитор не воспользовался.

Несмотря на преклонный возраст, Стравинский продолжает дирижировать. В 1963 году он выступает в последний раз в Италии, в 1965 году — в Англии. Европу он посетил еще раз в 1968 году. После этого здоровье не позволяет ему частых переездов и физических нагрузок. Весной 1970 года композитор покидает свой дом в Голливуде и обосновывается в Нью-Йорке, но на лето едет во Францию. Там проводит июль и август — на французском берегу Женевского озера — и возвращается в США осенью.

Скончался Стравинский на девяностом году жизни, 6 апреля 1971 года в Нью-Йорке. Похороны состоялись 15 апреля на кладбище Сан-Микеле в Венеции.

Симфония псалмов

Симфония псалмов, (1930)

Состав оркестра: 5 флейт-пикколо, 4 гобоя, английский рожок, 3 фагота, контрафагот, 4 валторны, 4 трубы, труба-пикколо, 3 тромбона, туба, литавры, большой барабан, арфа, 2 фортепиано, виолончели, контрабасы, хор мальчиков и мужской хор.

История создания

Симфония псалмов возникла как произведение “на случай”. В 1930 году отмечал свое пятидесятилетие один из лучших симфонических оркестров планеты — Бостонский. Торжественную дату было решено отметить серией фестивалей, на которых, в числе другой музыки, должны были исполняться и произведения, созданные специально для этих торжеств. Руководитель оркестра Сергей Кусевицкий обратился с заказами к крупнейшим композиторам мира: Стравинскому, Прокофьеву, Онеггеру и Хиндемиту. “Мысль о создании крупного симфонического произведения меня давно уже занимала, — писал Стравинский, — поэтому я охотно принял это предложение — оно вполне отвечало моим желаниям. Мне дана была полная свобода в выборе форм и средств исполнения. Я был связан только сроком сдачи партитуры, к тому же вполне достаточным.

Меня мало соблазняла форма симфонии, завещанная нам XIX веком... Мне захотелось создать здесь нечто органически целостное, не сообразуясь с различными схемами, установленными обычаем, но сохраняя циклический порядок, отличающий симфонию от сюиты... В то же время я думал о звуковом материале, из которого мне предстояло строить свое здание. Я считал, что симфония должна быть произведением с большим контрапунктическим развитием, для чего необходимо было расширить средства, которыми я мог бы располагать. В итоге я остановился на хоровом и инструментальном ансамбле, в котором оба эти элемента были бы равноценны и ни один не преобладал над другим. В этом смысле моя точка зрения на взаимоотношения вокальных и инструментальных частей совпала со взглядами старых мастеров контрапунктической музыки, которые обращались с ними как с равными величинами, не сводя роль хора к гомофонному пению и функции инструментального ансамбля — к аккомпанементу. Что же касается слов, то я искал их среди текстов, написанных специально для пения, и... первое, что мне пришло в голову, это обратиться к псалтырю”.