1177 год до н. э. Год, когда пала цивилизация

Эти угаритские тексты, которых к настоящему времени обнаружено столько, что они породили особое направление нынешней исторической науки, известное как «угаритология», содержат не только архивы и корреспонденцию купцов и царей, но и образчики литературы, мифологические тексты, исторические хроники, религиозные «трактаты» и прочие приметы развитой цивилизации, осознающей собственную значимость. В результате мы получили возможность реконструировать город Угарит из руин и можем также восстановить по найденным текстам повседневную жизнь и систему верований его жителей. Например, очевидно, что они поклонялись пантеону божеств, среди которых особое место занимали Эл и Ваал. Еще мы знаем имена угаритских царей, от Аммистамру I и Никмадду II, чьи письма к Аменхотепу III и Эхнатону находятся в египетском архиве Амарны, до последнего царя Угарита Аммурапи, который правил в первом десятилетии двенадцатого века до нашей эры. Также нам известно, что цари Угарита женились на «принцессах» из соседнего государства Амурру и, вероятно, на хеттских царевнах, и эти династические браки сопровождались приданым, достойным царской семьи и царского статуса, пусть как минимум один такой брак завершился громким разводом, суд вследствие которого затянулся на долгие годы[284].

Экономические и коммерческие связи Угарита и его купцов

Жители и правители Угарита поддерживали оживленные торговые контакты на протяжении всей истории существования города-государства. По всей видимости, Угарит служил этаким международным перевалочным пунктом, и корабли из многих стран заходили в порт Минет эль-Бейды. Возможно, Угарит являлся вассалом Египта в первой половине четырнадцатого столетия до нашей эры, но определенно стал вассалом Хеттского царства со второй половины того же столетия, после того как Суппилулиумас завоевал угаритские владения около 1350–1340 годов до нашей эры. Тексты, обнаруженные в различных архивах и датируемые в большинстве своем последним полувеком существования города, документируют связи Угарита с поистине бесчисленным множеством ближневосточных политий, больших и малых, среди которых Египет, Кипр, Ассирия, Хеттское царство, Каркемиш, Тир, Бейрут, Амурру и Мари. Совсем недавно к этому списку добавились страны Эгейского бассейна[285].

В табличках особо отмечается, что из Угарита экспортировались скоропортящиеся (в широком смысле слова) товары, такие как крашеная шерсть, льняные ткани, масло, свинец, медь, а также предметы из бронзы, вывозившиеся прежде всего к ассирийцам, обитавшим далеко на востоке Месопотамии, и что город поддерживал обширную торговлю с Бейрутом, Тиром и Сидоном на финикийском побережье[286]. В самом Угарите найдены предметы, явно импортированные из бассейна Эгейского моря, из Египта, с Кипра и из Месопотамии, в том числе микенские сосуды, бронзовый меч, украшенный надписью с именем египетского фараона Мернептаха, сотни осколков алебастровых сосудов и других предметов роскоши[287]. Все эти и прочие, более «приземленные», товары, наподобие вина, оливкового масла и пшеницы, доставлялись в Угарит стараниями купцов вроде знакомого нам Синарану, с которым мы встретились ранее на страницах этой книги: его корабль совершил плавание на Крит и обратно в середине четырнадцатого столетия до нашей эры. Мы знаем, что жители Угарита были достаточно обеспеченными в финансовом отношении, чтобы каждый год отсылать дань хеттам — пятьсот сиклей[288] золота, крашеной шерсти и тканей, в дополнение к золотым и серебряным кубкам для хеттского царя, царицы и высокопоставленных сановников[289].

Сегодня нам известны имена и других угаритских купцов, которые вели торговлю позднее — накануне гибели Угарита в начале двенадцатого столетия до нашей эры, — благодаря новым табличкам, многие из которых были найдены в последние десятилетия в развалинах городских домов; эти таблички в значительной степени изменили наше представление о вероятном сценарии катастрофы[290]. Один дом, обозначаемый как «дом Йабнину», располагался недалеко от южной части царского дворца. Сам дом до сих пор не раскопан полностью, но уже известно, что он занимал площадь по меньшей мере в тысячу квадратных метров, а значит, Йабнину был вполне успешным торговцем. Шестьдесят или более табличек, найденных в руинах этого дома, хранились при жизни купца, как полагают, на втором этаже дома; они содержат документы, написанные на аккадском, угаритском и на пока еще не расшифрованном языке (кипро-минойском), который использовался преимущественно на острове Кипр, но надписи на котором обнаружены также на сосудах в Тиринфе (материковая Греция). Тексты на табличках и предметы импортного происхождения, найденные в доме, убедительно доказывают, что торговая деятельность Йабнину подразумевала контакты с Кипром, Левантийским побережьем далее на юг, Египтом и бассейном Эгейского моря[291].