1185 год. Восток - Запад

Искру в горючий материал кинул сам Ричард, который государственным умом похвастаться не мог. Почему-то ему пришла в голову дурацкая мысль: объявить по всему городу, что евреям и ведьмам на коронации присутствовать запрещено. Это объявление, разнесенное герольдами, само по себе еще ничего не означало, но возбуждение городских низов, всего сброда, стекавшегося на коронацию в расчете на даровое угощение, было направлено в определенную сторону.

Коронация прошла благополучно, и ни одного еврея там не было, но после нее, когда начался пир в Вестминстерском дворце, несколько богатейших еврейских негоциантов, желая проявить верноподданнические чувства, облачились в лучшие одежды и понесли королю дары. Кто-то из перепивших баронов поднял шум, крича, что этим христопродавцам здесь не место. Ричард расхохотался, подарки велел принять, а незваных гостей гнать в шею.

И вот когда из дворца выбросили изрядно помятых купцов, в толпе на площади разнесся слух, что евреи пробрались во дворец, чтобы убить христианского короля.

Толпа набросилась на несчастных и буквально разорвала их на куски. Кровь, пролившаяся на площади, лишь разожгла аппетиты черни. Тысячи людей носились по улицам, поджигая дома евреев, грабя, насилуя и убивая.

Из Лондона погромы перекинулись на другие города. Особенно кровавыми они были в Йорке, богатом городе с большой еврейской общиной. Когда там начался погром, многие евреи, предупрежденные беглецами из Лондона, отчаянно сопротивлялись; более тысячи человек укрылись в пустовавшем королевском дворце и, забаррикадировавшись в нем, отражали атаки толпы. Может быть, несчастные и остались бы живы, если бы кто-то из нападавших не решил обратиться к местным баронам, которые почти все были в долгу у осажденных. Бароны сообразили, что им представилась замечательная возможность улучшить финансовое положепие, и согласились ввести в бой свои отряды. Поняв, что все погибло, осажденные сначала зарезали своих жен и детей, а затем покончили с собой. Те несколько человек, которые сдались, были тут же замучены у ворот дворца. А затем, чтобы скрыть следы, а может быть, просто в пьяном безумии толпа сожгла и сам дворец.

Идея Лоншана была связана именно с этим погромом.

Лоншан попросил сделать его исполняющим обязанности архиепископа Кентерберийского, дабы сконцентрировать в своих руках контроль над церковью. Ричард согласился. Он не заметил или не захотел заметить, что этим отдает всю страну во власть карлика. Лоншан напомнил королю, что Йорк, где планировалась операция, находится под управлением Хью де Пюсэ и что тот будет возражать, если Лоншан начнет добывать деньги на чужой территории. Так что нужно под каким-то предлогом задержать де Пюсэ в Руане. На это Ричард также согласился.

Затем Лоншан вернулся в Англию и стал проводить в жизнь свой великолепный план. Он прибыл в Йорк с большим вооруженным отрядом и для начала наложил громадпые штрафы на всех, кто участвовал в избиении евреев. Затем он конфисковал земли тех баронов, которые штурмовали королевский дворец. Меры были жестокие, но, когда церковные деятели попытались воспротивиться разорению баронов, с которыми были тесно связаны, Лоншан заявил, что исполняет обязанности архиепископа Кентерберийского и потому епископы должны ему подчиниться.

Самый неожиданный ход он приберег к концу карательной акции. Он объявил, что английское государство — наследник всех погибших евреев. Лоншан тщательно собрал не только все документы, которые касались имущества жертв, но и все долговые расписки и векселя. И тогда он востребовал неуплаченные долги с тех, кто, участвуя в погроме, надеялся, что теперь их некому будет взыскивать. Лоншан умудрился буквально пустить по миру большинство йоркширских рыцарей и баронов. Когда же оставшиеся в живых родственники погибших евреев заявили, что долги вернули не тем, кому они причитались, Лоншан прогнал их со двора. Так что пострадали все, кроме Ричарда и его верного слуги. Заодно, как нетрудно понять, Лоншан под шумок грабил горожан, не принимавших участия в погроме. Его менее всего интересовала справедливость: ему нужны были деньги и власть. Он покинул Йорк, оставив там шерифом своего брата.

Когда вести о разорении Йорка достигли Нормандии, Хью де Пюсэ был взбешен и кинулся к королю с жалобами. Ричард разыграл полное неведение и, разумеется, отпустил Хью де Пюсэ домой, чтобы тот на месте разобрался в недоразумении. Хью де Пюсэ застал Лоншана в Йоркшире. Когда он потребовал объяснений, карлик предъявил ему письмо короля, в котором тот уполномочивал его управлять всей Англией. После этого Лоншан конфисковал все замки соперника, а ему самому приказал удалиться от дел. Вскоре подручные Лоншана схватили Хью де Пюсэ и заточили в мопастырь. А Лоншан водрузил свое знамя над королевским дворцом в Виндзоре.