119 дней до тебя (СИ)

— Нет. Нет, Итан, заткнись… я люблю тебя, но ты совершаешь ошибку. Я верю в тебя, но ты не справляешься. Может, уже прекратишь отрицать и быть одиночкой? Или хочешь, чтобы все вокруг тебя пожалели и оставили в покое? Ведь я могу, я твой друг… и мне, правда, жаль всего, что случилось. Но ты не можешь продолжать сидеть здесь, как псих, качаясь в этом одеяле и изводить себя какой-то выдуманной чушью. Клару бы сюда, она уж точно б тебя вразумила.

Я… я согласен, согласен, что всем в мире поступкам есть объяснения, даже ошибочные. Ну, кроме терроризма, конечно. И жестокости Джорджа Мартина[8]. (Бедная Мирцелла[9], упокой Господь её светлую душу). Короче, трудности будут всегда. Глупо прятаться и ждать, что станет проще и легче.

Ты облажался, но ты человек… мы постоянно лажаем! Косячим каждый день, но в тот момент эти решения для нас верные. И те, кто рядом, это понимают и прощают. Не смей отталкивай нас.

Сейчас очевидно одно — уезжая, ты совершаешь самую огромную свою ошибку в жизни. Ты должен бороться за то, что действительно важно. За спокойствие родителей, за понимание, за правду, и за свою жизнь, пусть она и стала другой. Ты должен бороться за себя… должен жить.

Возьми себя в руки и смело взгляни правде в глаза — сделай, наконец, то, что действительно хочешь на самом деле. Поезжай к ней, чтобы там ни было на тех снимках, и расставь все точки.

***

27 декабря.

Чикаго. Аэропорт «О’Хара»[10].

«Заканчивается посадка на рейс AS 6040 Alaska Airlines[11] до Нью-Йорка. Опаздывающие пассажиры, пожалуйста, немедленно пройдите на выход C-03».

— Что?.. А, чёрт… Извините! — задевая людей, спешит Итан по залу, — Да, всё окей… успеваю. — говорит в телефон, сжимая ручки одной единственной сумки с вещами и, прорвавшись сквозь галдевшую встречную толпу, мимо терминалов, направляется к стойке информации. — Говори громче, здесь дико-шумно. Нет, не первый класс, не было мест. Это был прошлый рейс, возьми я его, пришлось бы шесть часов торчать в Орландо[12].

Он терпеть, как не любит это всё… громоздящиеся всюду горы багажа, переполненный главный зал, походящий сейчас скорее на универсальный магазин «Мэйси»[12.1] в канун рождества. Шум, мельтешащие люди — всё это напрягало и раздражало, не говоря уже о и без того нервном состоянии перед полётом.

— Здравствуйте! — улыбается девушка-агент, возникшая напротив. — Чем я могу вам помочь?

— Пап, повиси-ка. — просит он и приспускает на нос Ray-Ban[12.2]. — Привет…

— Как это отменён?! — вдруг возмущённо кричит рядом джентльмен в кожаном френче. — Вы что издеваетесь?! А почему не предупреждаете?

«Важное объявление!» — разносится отовсюду, тут же. — «По причине экстремальных погодных условий аэропорт Стокгольма[13] закрыт до завтрашнего утра. Пассажиров рейса SAS 108, просим пройти к информационной стойке 6».

— Вот, видите, — премило улыбается мужчине вторая, его агентша-напротив. — Обязательно предупреждаем.

— Чао![14] — метнув в неё полный презрения взгляд, уходит кожаный френч, а Итан возвращается взглядом к своей — первой:

— Мда, — вскидывает брови, — Ну и дела. — и протягивает билет. — Спасите, кажется, я заблудился.

— Терминал D. Это там, — радушно указывает она направление. — Вниз по эскалатору.

— Отлично, — кивает он в знак благодарности, и вновь подносит к уху айфон. — Ты ещё здесь? Всё, я иду на досмотр.

— Не по себе мне. — отзывается Ричард унывно. — Летишь чёрт-те куда, совсем один.

— Перестань, мне не двенадцать. Да и куда, ты прекрасно знаешь. Прилечу, возьму такси.

— Лучше бы тебя встретил кто… Адрес не забыл? Давай попрошу Татьяну забронировать трансфер?

— Я сам.

— А французу-то своему позвонил?

— Пап!

— Ладно-ладно… это всё мать твоя, обиделась на меня. Заставляет нервничать.

— Что она там?

— Ничего. Сидит и слишком долго смотрит мне в глаза. Но, вроде, не дёрганная.

— Хорошо, — юмор отца вызывает улыбку, — Передай, что люблю её… И отключайся, давай. И я тоже. Как только сядем, наберу. — а затем, опустив руку, делает шаг навстречу движущейся ступени. Снимает очки, вешает на ворот джемпера, и поднимает голову на табло, где среди множества строк в списке рейсов, видит самую верхнюю:

Чикаго — Лион, «Сheck-in closed»[14.1] — в пути.

И ниже ещё одну:

… Остин, «Boarding»[14.2] — по расписанию.

Остин.

Около трёх часов дня.

Припарковав у обочины мустанг, Нура какое-то время сидела и смотрела в окно на другую сторону дороги, туда, где играя лампочками под крышей и на вывеске, находился бар «Рейни». Затем перевела взгляд ещё работающее зажигание (будто оставила, планируя сбежать), выключила, и подняла с соседнего сиденья небольшой плоский свёрток — подарок Саре, по случаю девичника.

«Интересно, на девичники дарят подарки?» — повела бровью, — «Неважно…» — отмахнулась кивком головы. Какая разница, он уже куплен, и, между прочим, довольно давно. CD диск с альбомом Билли Каррингтона[15], любимым певцом подруги, который Нура специально и долго искала в Чикаго для подарка той на прошедшее Рождество.