12-й удар[Гангстерская сага. Часть первая]

— Господа фраера, мелкие бродяги и честные голодранцы! От вашего имени открываю прием в честь прибытия новых страждущих в коллектив. Блатных ждет понимание, молокососов — неуважение, а чмошникам выражаю свою глубокую жалость. Погнали!

Прибывшие заходили по одному в столовую, попадая под град щелбанов. Первым был Махно, затем Барракуда, а уж потом все остальные, когда новички проходили между ними.

— 14‑й! 15‑й … — Махно заглянул за дверь. — Сказали, вроде пятнадцать прибыло. Где 15‑й, желторотики?

— В карцер отправили, — отозвался один из них.

— Ничего, — Шнырь махнул рукой. — Устроим встречу отдельно.

Когда начался ужин, по установленному порядку чмошники подходили к столу Шныря и оставляли свою порцию компота и котлету, которые тут же распределялись среди блатных. Чмошники ели постную кашу и запивали ее водой.

После ужина Шнырь собрал всех в душевой. Махно и Барракуда тоже пришли. Чмошники стояли испуганные, сжавшись в углу.

— Ты, — показал Шнырь на одного из них в очках, — иди сюда!

Мальчик, испуганно озираясь, вышел вперед.

— Где бабки, чмо? — в упор спросил его Шнырь.

— У меня их нет. Мне некому присылать. Мама в больнице, а кроме нее ни кого нет.

— Я же тебе сказал, паскуда, чтобы деньги были сегодня! — угрожающе выдохнул Шнырь.

Мальчик от страха закрыл руками лицо

— Пожалуйста, Шнырь, не бей меня! Я правду говорю — мама в больнице…

Шнырь нанес первый удар, за ним начали бить блатные. Они ударами загнали свою жертвы в одну из душевых.

— Вали Шурика! — закричал Шнырь.

Удары сыпались один за другим. Наконец Шнырь приказал прекратить избиение.

— Жду три дня, Шурик. Не будет бабок — встретимся еще раз. И вы, — Шнырь угрожающе направил палец в сторону перепуганных чмошников, — если не заплатите на месте Шурика будете. Пошли!

Избитый мальчик, сжав колени, горько плакал. Вода лилась ему на голову, разбегаясь тысячами капель и смешиваясь с кровью. «Не могу так больше жить!» — шептал тихо мальчик, сотрясаясь в рыданиях.

Махно и Барракуда вернулись в барак, где в одиночестве сидел Арбат и читал книгу.

— Что за сходка была? — спросил Арбат.

— Шурика избили.

— Опять! Ну и гад же этот Шнырь. Знает же, что парень отчима убил за то, что мать избивал до полусмерти. Она шесть месяцев уже в больнице лежит. Денег нет, помочь не кому. Может, и на ноги не встанет … Откуда у него бабки возьмутся, если единственный родной в таком состоянии!

— Это не наши проблемы, Арбат! — вяло отмахнулся Махно

— Не наши проблемы, — повторил вслед за ним Арбат.

Глава 4

Сергея отпустили через три дня. Как ни странно, он чувствовал себя отлично. Три дня, проведенные в карцере, дали ему возможность побыть одному, собраться с мыслями. Время было предобеденное. Сергей отправился на спортплощадку, где сейчас находились все ребята. Он нашел свободную скамейку. Сидя в одиночестве, он заметил, что все бросают на него испытывающие взгляды. Смысл этих взглядов Сергей понял, когда последним появился в столовой. Махно и Барракуда встречали его у дверей, далее стояли две шеренги ребят.

— Подставляй котелок, — Махно поднял руку для того, чтобы выдать щелбан, но в ту же минуту получил такой удар, что отлетел в сторону, перевернув стол и несколько стульев.

Барракуда схватил Сергея за руки, но Сергей тут же ответил ударом головы в лицо Барракуды. Тот зашатался, выпустил руки Сергея и схватился за лицо.

— Кто–нибудь еще хочет? — не повышая голоса, угрожающе спросил Сергей.

В ответ полное молчание. Сергей прошел сквозь строй — никто не осмелился до него дотронуться, — взял обед на подносе и сел за отдельный стол.

— Борзый! — бросил Шнырь своим блатным. — Ну, да ладно, время будет — разберемся.

Махно и Барракуда тоже взяли свои порции, и подсели к Арбату.

— Чё не помог, скотина? — обиженно спросил у Арбата Махно.

— За дело получил, — отозвался, жуя, Арбат. — К тому же с тобой был Барракуда.

— Вы, как хотите, братцы, а я с ним драться не буду, лучше со шныревскими. Он меня так треснул головой. Аж показалось: зубы сейчас все вылетят. Сильный, гад! — мотнул головой Барракуда.

И Арбат, и Махно с удивлением посмотрели на Барракуду.

Впервые они услышали от него, что он боится с кем — то драться.

Шнырь подошел к Шурику, остальные чмошники отодвинулись от него, опасаясь Шныря. Шнырь вылил обед Шурика на пол и поставил перед ним пустую тарелку.

— Вечером готовь бабки, Шурик или…

Шурик понурил голову, чувствуя не столько голод, сколько спазмы от наплывающего страха. Шурик хорошо понимал, что его ждет. Неожиданно он увидел, как пустую тарелку кто–то отодвигает, а вместо нее появляется полная, с супом. Шурик поднял голову. Над ним стоял Сергей.

— Ешь мой суп!

— А ты? — робко спросил Шурик.

— Я поем кисель с хлебом. Мне хватит, — Сергей вернулся на место, взял в руки хлеб и начал есть, запивая куски киселем.

Арбат с невольным уважением смотрел в сторону Сергея.

— Молоток, парень!

— Ты лучше посмотри, как на него Шнырь смотрит, — посоветовал Арбату Махно. — Отвечаю, этого Стрельникова на куски порвут.

— Я с ним буду! — твердо сказал Арбат.

— Спятил, что ли?

— Мое дело, отвали Махно!