12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»

Нужно сказать, что после войны многие немецкие генералы в своих мемуарах утверждали, что своим успехом в день «Д» союзники прежде всего обязаны Гитлеру, который запрещал использовать подвижные танковые дивизии без своего личного разрешения. Однако факты свидетельствуют, что немецкое командование во Франции (в частности, главнокомандующий на Западе, фельдмаршал Герд фон Рундштедт и Зепп Дитрих), ввело в действие танковые дивизии без предварительного разрешения ОКВ. В дальнейшем, уже утром 6 июня, штаб группы армий «Б» начал отправлять в вышестоящие инстанции победные реляции об отражении десанта. Кроме того, командующие на Западе до конца не были уверенны в верной оценке обстановки. Кроме этого, и Гитлер и немецкий Генеральный штаб считали, что главное внимание следует уделить побережью Па-де-Кале, где, по общему мнению, и будет производиться основная высадка союзных сил. И только после прояснения общей ситуации, в 15:40, Гитлер отдал приказ об организации контрудара, но немедленно организовать сильный удар уже было невозможно (в том числе и из-за «растянутости» «Гитлерюгенд»). Интересно, что бывший полковник вермахта Ганс фон Люк в своих мемуарах утверждает, что командир 21-й танковой дивизии генерал-лейтенант Эдгар Фойхтингер имел четкий приказ: в случае воздушно-десантной высадки противника немедленно атаковать. Правда, в день высадки Фойхтингер отсутствовал на месте, а вышестоящее командование (например, в лице Шпайделя) не разобралось в ситуации, поэтому атака не состоялась. Неизвестно, имела ли подобный приказ дивизия СС «Гитлерюгенд», но это и неважно. Главное то, что из-за плохого руководства, отчасти вызванного неразберихой, не удалось организовать скоординированную атаку двух сильных танковых дивизий и добиться каких-либо положительных результатов на фронте вторжения, когда это еще было возможно.

Гренадеры дивизии на позиции

Боевое крещение

Около 23: 00 к Курту Мейеру прибыл офицер связи из 21-й танковой дивизии, командир которой генерал-лейтенант Эдгар Фойхтингер ожидал Мейера для брифинга на командном пункте 716-й пехотной дивизии. Командный бункер размещался в штольне рудника за пределами Кана. Мейер выехал немедленно и незадолго до полуночи 6 июня уже стоял перед командиром 716-й пехотной дивизии генерал-майором Вильгельмом Рихтером и Фойхтингером. Последний не имел связи со своими частями, а об обстановке имел самое общее представление. Рихтер уныло сообщил, что положение серьезное, его дивизия разгромлена, а фронт в большей или меньшей степени прекратил свое существование. В бункере царило пессимистическое настроение. Мейер уже собрался покинуть бункер, как туда позвонил Фриц Витт (находившийся на командном пункте 21-й танковой дивизии у Сен-Пьер-сюр-Див) и попросил Мейера проинформировать его об обстановке. Витт молча выслушал малоутешительный отчет Мейера, после чего заметил: «Ситуация настоятельно требует быстрых действий. Прежде всего, противник не должен быть допущен в Кан и на аэродром в Карпике. Можно предположить, что части и соединения противника в данный момент готовятся к обороне, поскольку они еще не готовы к дальнейшему наступлению. Следовательно, было бы ошибкой вводить в бой части нашей дивизии по мере их подтягивания. Единственно возможный вариант – предпринять атаку во взаимодействии с 21-й танковой дивизией».[70] Дальше Витт передал приказ I танкового корпуса СС: 7 июня в 12: 00 разместиться по левую сторону от 21-й танковой дивизии, начать наступление и сбросить врага в море. Нужно сказать, что этот приказ запоздал ровно на сутки, чтобы поддержать атаку 21-й танковой дивизии у Перира, а возможность нанести удар по плацдарму в момент, когда союзники еще не смогли толком закрепиться, была попусту потеряна.

В ответ на это Мейер, «щеголеватый полковник», как назвал его один из офицеров, присутствующих в бункере, тут же заявил, что не намерен задерживаться ни на одном рубеже вплоть до выхода на побережье.[71] Правда, Фойхтингер не разделил его оптимизм. Так что немудрено, что самоуверенный Мейер произвел на Фойхтингера крайне негативное впечатление. Он вспоминал: «Я объяснил Мейеру ситуацию и предупредил его, что противник силен. Мейер изучил карту, повернулся ко мне и самоуверенно заявил: “Мелкая рыбешка! Утром мы сбросим их в море!”»[72]

Свой командный пункт Мейер развернул на западной окраине Кана, в небольшом кафе в Сен-Жермен-ла-Бланш-Эрб. Накануне Кан был подвергнут сильному налету авиации союзников, местами он еще горел, а улицы были завалены обломками. Важно отметить, что налету подвергся мирный город, в котором не было немецких воинских частей, разве что пост жандармерии. В итоге Мейер пустил свои силы в обход города. На основании полученного приказа Мейер в 03:00 отдал своим командирам устные приказы готовиться к атаке.