12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»

Самый известный эпизод, иллюстрирующий отношение союзников к немцам, произошел 8 июня 1944 г. В этот день полковник Люксембургер, командир артиллерийского полка 130-й Образцовой танковой дивизии, отправился на рекогносцировку. Вместе с ним были майор Цейзлер, командир артиллерийского дивизиона, полковой адъютант капитан граф Клери-Альдринген, а также шесть унтер-офицеров и солдат. В ходе этой разведки вся группа была взята в плен союзным танковым патрулем, причем захваченные были нужны им только в качестве щита от пуль. Когда же немцы отказались выполнить это требование, началось безжалостное избиение военнопленных. Все унтер-офицеры и солдаты были убиты. Майору Цейзлеру удалось спрятаться в кустарнике и позже добраться до немецких позиций. В графа Клери стреляли и ранили, он потерял сознание, а спасло его то, что на него упали трупы уничтоженных немецких солдат. Позже Клери пришел в себя и, тяжелораненый, пополз к немецким линиям. Его подобрали солдаты 2-го батальона 26-го гренадерского полка СС Бернгарда Зибкена и оказали первую помощь. Что касается полковника Люксембургера, то этого однорукого ветерана Первой мировой войны канадцы привязали к бронемашине в качестве живого щита и так поехали в расположение своих войск. По дороге они попали под огонь немецкой противотанковой пушки, бронемашина была подбита, а Люксембургер – ранен. Его так и бросили привязанным к машине. Позже его обнаружил немецкий патруль; полковника доставили в полевой лазарет, где через три дня он умер.

Достоверно не известно, к какой части принадлежали эти военнослужащие экспедиционных сил союзников. Пауль Карель утверждает, что это были канадцы, а Курт Мейер уверен в виновности английского разведывательного патруля. Однако это не так уж и важно. Этот случай убедительно доказывает, что военнослужащие союзных армий также вели беспощадную войну, мало чем отличаясь от своих противников, а подчас и превосходя их в жестокости.

Нужно сказать, что часто с обеих сторон расстрелу подлежали те захваченные в плен военнослужащие армии противника, которые, по мнению противоположной стороны, нарушали допустимые пределы жестокости боя. Так, немцы расстреливали пленных союзных танкистов из экипажей огнеметных танков «Крокодил» (одна из модификаций британского танка «Черчилль»).[300] Также вполне можно допустить, что в горячке боя бывали эксцессы в виде расстрела только что сдавшихся в плен вражеских солдат, тем более что не было возможности обеспечить им надлежащую охрану. О подобных случаях вспоминают ветераны всех участвующих в войне армий – от советской и американской до немецкой. Штурмман СС Эрхард Кирхнер из 25-го полка СС вспоминал, как 9 июня 1944 г. один из вестовых 13-й роты показал ему тела пяти расстрелянных канадцев. На вопрос, как это произошло, ему ответили, что адъютант полка оберштурмфюрер СС Кениг получил приказ сопроводить этих пленных на сборный пункт. Один из пленных выхватил спрятанный пистолет и выстрелил в Кенига, но промахнулся. Их всех тут же расстреляли по приказу Кенига. Когда Курт Мейер вернулся на командный пункт, он пришел в ярость и отправил Кенига на фронт, приписав к I батальону.[301]

Нужно также учитывать и психологическое состояние молодых бойцов, впервые оказавшихся в реальном бою и увидевших живого врага лицом к лицу, а также их идеологическую подготовку. Добавим сюда шоковое состояние от гибели товарищей, с которыми «только несколько часов назад разговаривал». В результате получается, что имеющие небольшой боевой опыт солдаты, возможно, самые молодые из них, не смогли взять себя в руки, встретившись с напряжением и реалиями боя. Вообще же, садистов и «отморозков» хватало и с той и с другой стороны.