12 историй о любви

Как раз в это время показался вдали и Деноален: тихо по тропинке он спускался на маленьком вороном иноходце в сопровождении двух огромных борзых. Спрятавшись за яблоней, Тристан следил за ним. Он видел, как тот науськивал собак на кабана в перелеске. Но раньше, чем борзые успеют выгнать его из берлоги, их хозяин получит такую рану, какой ни один лекарь не умеет вылечить. Когда Деноален поравнялся с ним, Тристан сбросил свой плащ, прыгнул и очутился перед своим врагом. Предатель хотел бежать. Но тщетно! Он не успел даже крикнуть: «Ты ранил меня!» Он свалился с лошади. Тристан отрубил ему голову, обрезал волосы, обрамлявшие его лицо, и спрятал их за пазухой: он хотел показать их Изольде, чтобы обрадовать сердце своей милой. «Увы, – думал он, – куда делся Гондоин? Он спасся. Жаль, что мне не удалось с ним расплатиться».

Он обтер свои меч, вложил его в ножны, навалил на труп ствол дерева и, оставив окровавленное тело, направился, накинув капюшон, к своей милой.

В замок Тинтагель Гондоин явился раньше его: он уже взобрался на высокое окно, воткнул терновый прут в занавеску, раздвинул два полотнища и мог оглядеть прекрасно устланную тростниками комнату. Сперва он не увидел никого, кроме Периниса, потом пришла Бранжьена, еще держа в руках гребень, которым она расчесывала золотые волосы королевы.

Но вот вошла Изольда, и за ней Тристан. В одной руке у него лук из заболони и стрелы, в другой – две длинные пряди волос. Он сбросил капюшон, обнаружив свои прекрасный стан. Белокурая Изольда поклонилась, приветствуя его; но в ту минуту, когда она встала и подняла к нему голову, она заметила на пологе тень головы Гондоина.

Тристан сказал ей:

– Видишь ли эти прекрасные кудри? Они – с головы Деноалена. Я ему отомстил за тебя. Никогда более не придется ему покупать и продавать ни щита, ни копья.

– Это хорошо, господин мой, но натяни-ка лук, прошу тебя: хочется мне узнать, хорошо ли он натягивается.

Тристан натянул лук, удивленный, недоумевая. Взяв одну из двух стрел, Изольда вправила ее в тетиву, посмотрела, крепка ли она, и сказала скорым шепотом:

– Я вижу нечто, что мне не нравится. Целься получше, Тристан.

Он приготовился, поднял голову и увидел на вершине полога тень головы Гондоина.

– Господь да направит эту стрелу, – прошептал он.

Обернулся он к стене и выстрелил. Длинная стрела просвистела в воздухе, – кобчик и ласточки не летят быстрее, – вонзилась в глаз предателя, пробила мозг, как сердцевину яблока, и застряла, дрожа, в черепе.

Тогда Изольда сказала Тристану:

– Теперь беги, милый! Ты видишь, предатели знают о твоем убежище. Андрет еще жив, он все расскажет королю; тебе более небезопасно в хижине лесника. Беги, дорогой! Верный Перинис скроет это тело в лесу так надежно, что король никаких вестей о нем никогда не получит. Ты же беги из этой страны ради твоего спасения, ради моего!

– Как мне жить? – говорит Тристан.

– Да, милый Тристан, жизни наши связаны и вплетены одна в другую. А мне как жить? Тело мое здесь, а сердце мое у тебя.

– Изольда, милая, я уезжаю, не знаю куда. Но если когда-либо ты увидишь перстень из зеленой яшмы, исполнишь ли ты то, о чем через него я тебя попрошу?

– Да, ты это знаешь: если я увижу перстень из зеленой яшмы, ни башня, ни крепкий замок, ни королевский запрет не помешают мне исполнить волю моего друга, будь то безумно или мудро.

– Да воздаст тебе Господь, рожденный в Вифлееме, дорогая!

– Да сохранит тебя Господь, дорогой!

Глава XIV. Волшебная погремушка

Тристан удалился в Уэльс, в страну благородного герцога Жилена. Герцог был молод, могуществен, добр; он принял Тристана как желанного гостя. Чтобы почтить и развеселить его, он не жалел никакого труда; но ни подвиги, ни празднества не могли утолить тоску Тристана.