12 историй о настоящей любви

– Так чего же ты хочешь на Рождество, малышка? – спросил я голосом Санты.

Я подумал, что она взбесится из-за малышки. Но она просто ответила:

– Хочу, чтобы в этом костюме был не ты.

Кивнув, я произнес своим обычным голосом:

– Понятно. Но скажи мне, что Санта действительно может тебе дать?

– Не похоже, чтобы ты принес подарки.

– Я принес один.

– Для Райли? А, для Коннора…

– Надеюсь, ты понимаешь, почему я ничего не принес тебе.

– Почему?

– Потому что ты всегда чертовски зла со мной.

Рассмеявшись от удивления, Лана ответила:

– Справедливо.

Наступила тишина. И тогда мы оба услышали это.

Где-то открылась дверь. Мы продолжали молчать.

Легкие шажки…

– Вот дерьмо, – прошептала Лана.

Райли, похоже, не слишком удивилась, увидев Лану рядом со мной.

– Ты принесла ему печенье? – спросила она старшую сестру. – Я уже почти заснула, но вспомнила, что не дала ему печенья.

И старшая сестра, не мешкая ни секунды, ответила:

– Пойду принесу.

Лана ушла на кухню. Райли, не в силах оторвать взгляд, уставилась на подарки под елкой. Я помню, как точно так же разглядывал подарки вокруг меноры – пытался угадать, какой из них мой и что там внутри. Мама часто упаковывала подарок в коробку больше, чем нужно, просто чтобы сбить меня с толку.

– Куда ты поедешь дальше? – спросила Райли.

– В Небраску, – ответил я.

Она кивнула.

Лана вышла из кухни с тарелкой печенья и стаканом молока.

– Держи, – сказала она.

Я взял печенье. Оно было немного черствым.

– Лучшее печенье, которое я сегодня ел! – воскликнул я ради Райли.

Лана явно хотела сказать гадость, но удержалась.

– Ну, что же, – сказала она, – наверное, тебе пора.

– В Небраску! – подсказала Райли.

Как ни странно, мне уже не хотелось уходить. Теперь, когда мы собрались тут все вместе, а одна из них точно знает, кто я, мне захотелось остаться. И чтобы Лана предложила разбудить Коннора. И чтобы мы вчетвером до рассвета ели печенье.

– Давай, – прервала мои размышления Лана. – Небраска ждет.

– Ты совершенно права, – отозвался я и направился к двери.

– Не туда! – Лана указала на камин. – Это единственный путь на крышу.

Я чувствовал, что Райли смотрит на меня. Уверен, можно было что-то придумать, но в голову не приходило ни одного внятного объяснения, почему мне нужно воспользоваться дверью.

Словом, я направился к камину. Выглядел он так, будто им никогда не пользовались. Наклонившись, я заглянул внутрь и увидел, что дымоход не очень широкий.

Я высунулся обратно и посмотрел в глаза Райли.

– Пора в кроватки! – крикнул я.

Райли помахала мне.

– В добрый путь, – усмехнулась Лана. Ничего не поделаешь. Я заполз в камин, подтянулся, влез в дымоход и начал считать до ста, что приблизительно равнялось количеству паутин, которые меня окружали. На одно страшное мгновение мне показалось, что я застряну тут со своим животом, но места хватило. Хорошо, что Санту не в каждом доме угощали печеньем. Пыль облепила язык, забилась в глаза. Неужели нет нормального способа попасть в дом? Почему Санта не может просто оставлять свои дурацкие сани у крыльца, как делают все приличные люди? Слышно было, как Лана пожелала Райли спокойной ночи. Потом обе двери хлопнули, закрывшись. Я потихоньку выбрался из дымохода и кое-как отряхнулся от пыли, обрушив настоящий «снегопад» на ковер. Пусть Лана попробует это объяснить.

«Моя работа выполнена», – подумал я. Но я знал, что не уйду, не увидев его. Этого не было в нашем плане, как и многое из того, что сегодня произошло. Но я не мог побывать у Коннора и не дать ему знать, что я здесь был. Иначе дело останется незавершенным.

Дом вернулся к привычному ночному ритму – дыхание, шорохи, какие-то пощелкивания, невнятное бормотание во сне. Я сделал несколько осторожных шагов и замер. Скорее всего Райли еще не уснула, а ее дверь как раз на пути к комнате Коннора. Так что я стоял и не шевелился, вдруг осознав, как редко мне приходится это делать. Нужно перестать участвовать в происходящем и стать только наблюдателем. Телефон – оружие, с помощью которого я обычно убиваю время, – остался в машине. Безоружный, я осмотрелся. В тихой, по-рождественски освещенной комнате было очень одиноко. Чего-то не хватало, но точно не меня. На полках стояли книги, я не видел названий, только очертания прижавшихся друг к другу томов. На одной из полок книги стояли под охраной маленьких фигурок: солонки и перечницы – чья-то коллекция.

Я отпустил время – пусть минуты идут своим чередом, но, когда я думал о них, они шли медленнее. Это не мой дом, и я поймал себя на мысли, что он никогда моим не будет. Я ожидал, что Лана снова выйдет, чтобы выпроводить меня. «Почему ты все еще здесь?» – спросила бы она, и единственное, что я мог бы произнести в ответ, – это имя ее брата.