12 месяцев. Необычные эротические приключения

– А я боюсь, – пробормотал Сашка сонным голосом. – Пожалуйста, не оставляйте меня одного…

И захрапел. А мы с Дашкой прыснули от смеха.

Я глазел на её смеющиеся губы, полные нежности и красоты, и всё вокруг становилось каким-то нереальным, словно сон. И я боялся, что вдруг оно так и есть: что всё мне снится, и я вот-вот проснусь в своей квартире в одиночестве с больной похмельной головой среди пустых бутылок. Я думал, что если это сон, то лучше не проснуться никогда.

Дашка пододвинулась и, склонив надо мной лицо, так что её волосы упали на мои небритые щёки, сказала:

– Я люблю тебя, Паша. А ты меня?

– Я тоже люблю тебя, – выдавил я из себя, задыхаясь от волнения.

– А меня кто-нибудь любит? – сразу проснулся Сашка.

Она, тут же оставив меня, перевернулась в его сторону и положила голову ему на грудь:

– Саша, тебя я люблю. Очень. И всегда буду любить. А ты?

Сашка ничего не ответил. Сашка заплакал, как ребёнок.

В последние выходные августа деревня опять показалась нам той, какой и являлась на самом деле: неприветливой, пугающей своей пустынной мёртвостью. Был ветер, сильный, завывающий, порывистый, как при поздней осени. Солнце то выглядывало, то снова скрывалось за тяжёлыми тучами.

Мы приехали в субботу утром, как всегда, поставили палатку, сели пообедать возле костра. Разговор не клеился. Дашка выглядела задумчивой и немного усталой. Мы с Сашкой ей не навязывались.

– Сегодня на ночь не останемся, мальчики, – сказала она, наконец, после долгого молчания. – Обсудила свою идею с семьёй, они мне помогут. А завтра улетаю во Францию, встречусь с родителями Огюста… моего мужа. Они – добрые, не забыли меня после всего, что произошло… Расскажу им, что я хочу сделать. Думаю, они дадут мне хороший совет. Так что немного побудем здесь и поедем.

Сашка бросил на неё досадливый взгляд.

– Да без проблем, Даш. Только зачем палатку ставили? И вообще могли бы не ездить… Чего приехали-то? Погода не та. И настроение не то.

– Тебя же никто волоком не тащил, – впихнул я ему беззлобно. – У тебя был выбор: поехать или дрыхнуть себе преспокойно дома.

Дашка как-то странно закрыла глаза, будто от боли, и чуть слышно проговорила:

– Всё это мой выбор. Я так хочу – чтобы сегодня мы были здесь все вместе. Я люблю вас, вот и всё.

– Да мы счастливы быть здесь с тобой, Дашка, – смутился я и колко посмотрел на Сашку. – Разве можно было выбрать что-то другое?

– Можно. Но я не хочу так. Не хочу выбирать между вами. Идите со мной. И, пожалуйста, не говорите ничего. Слова теперь лишнее.

Она встала и ушла в палатку. Мы с Сашкой, едва что-то соображая, молча последовали за ней. Там, в палатке, как-то всё сразу стихло в ушах, и оттого на душе тоже сделалось тихо и тепло. И при этом волнительно.

Дашка неторопливо сняла с себя куртку, джинсы, майку, лифчик и трусики. Голая, стала раздевать по очереди и нас с Сашкой. Когда раздевала Сашку, то заметила у него на спине чуть пониже шеи большой шрам. Рукой погладила его уродливую шероховатость и поцеловала. Когда раздевала меня – поцеловала в губы.

Сашка хотел что-то сказать, но, видно, вспомнил, что говорить нам не велено, и смущённо промолчал. А я понял, чего она затеяла, и молчать не стал.

– Даш, ты точно именно этого хочешь?

Дашкин пальчик легонько коснулся моих губ.

– Тсс. Ложитесь и молчите.

Мы с Сашкой легли на расстеленные спальники. Я невольно, глазам не прикажешь, посмотрел на его член, а он скосился на мой. Мужики, блин, – извечное соперничество, грубое и примитивное меряние половыми органами. Но действует безотказно. Его был больше, и я поник духом.

Впрочем, не надолго – до тех пор, пока не почувствовал Дашкины руки на своей отвердевшей плоти. Она вынула из сумочки два презерватива и один надела мне, а другой – Сашке. Я, затаив дыхание, наблюдал, как она это делала: словно бы наряжала детей на прогулку – оденет, приладит, оценит и приласкает. Сначала одного, потом другого. Без спешки, заботливо, любовно. Давно известно: только самые лучшие женщины умеют относиться к органу мужчины с любовью – как к живому существу. Ни стервы, ни шлюхи, ни тем более святоши, ни обычные бабы не умеют этого.

Дашка легла между нами, повернулась на бок – спиной к Сашке, ко мне лицом. Она безмолвно руководила этой странной игрой, и мы прекрасно её понимали. Сашка – первый. Он ввёл в неё член сзади и по ходу всё время зачем-то глядел через её плечо на меня, как кот, которого застигли с кошкой за важным делом. Дашка содрогалась от его бешеного напора, и я прижал её к себе. Она страстно осыпала меня поцелуями. Так, что мне хотелось сейчас же прогнать того толстого похотливого «кота» и самому занять его место.

Но я терпеливо ждал, когда он закончит. Бог с ним. Сегодня его, как и меня, вдруг одарила судьба такой вот неожиданной и слегка сумасшедшей улыбкой. Пусть старается, вкусит её сполна. Любви хватит на всех.

Наконец он вдавил себя в неё всем телом, замер на миг и отвалился в сторону, тяжело дыша, будто сражённый пулей в бою солдат от амбразуры. И настал мой черёд.