12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Над толпой раздался голос, усиленный старым дребезжащим громкоговорителем. По спине у нее побежали мурашки. Голос был самой примечательной чертой Норта. Глубокий, уверенный. Саркастичный и пренебрежительный. Но в то же время в нем таились неожиданные веселые и теплые нотки, благодаря которым Норту сходили с рук самые возмутительные высказывания. Людям просто нравилось слушать его. Он был всего на несколько месяцев старше нее, но голос его звучал, как у взрослого мужчины. Разве что… даже это было не совсем так. Голос Норта был не похож ни на кого. Это-то и привлекло ее с самого начала.

– Будьте осторожны, выходя из вагона, – сказал он в громкоговоритель. – Мне будет ужасно жаль, если вы споткнетесь и изуродуете себе лицо. Вас это не касается, сэр, – добавил он. – У вас лицо и так уже страшнее некуда. Никто не заметит разницы.

Пассажиры и люди в очереди дружно расхохотались. Мэриголд вскинула брови.

Дверь открылась, и из нее вышел Норт Драммонд. Сердце Мэриголд бешено заколотилось. Он ловко спрыгнул с приступки в задней части вагончика на платформу и протянул руку пожилой даме, чтобы помочь ей спуститься.

– До свидания, – сказал он. Он больше не пользовался громкоговорителем, но Мэриголд все равно слышала каждое слово. – Пожалуйста, передайте своим друзьям, что мы тут прозябаем в глуши и нам очень одиноко. Нам не помешала бы компания.

Женщина хихикнула и похлопала его по руке.

Мэриголд сама не понимала, почему так переполошилась. Может, потому что они не виделись с апреля, а выражение его лица нисколько не изменилось. Несмотря на залихватскую улыбку, в глазах Норта была все та же тоска, граничившая с отчаянием. А может, все дело в форме, в которой он похож на начинающего егеря. Он был с ног до головы одет в голубое. Бледно-голубое. Бледно-голубая рубашка с коротким рукавом, бледно-голубые шорты чуть выше колен и бледно-голубая шапочка – как бейсболка, только выше. И нелепее. Аккуратными белыми буковками на ней было вышито: «Оператор фуникулера».

Выпустив последнего пассажира, Норт запрыгнул обратно на приступку, ухватившись за поручень таким отработанным жестом, будто он делал это уже сотни раз. А может, так оно и было, обескураженно подумала Мэриголд.

– Дамы и господа, мальчики и девочки, – объявил он. – Пожалуйста, поднимайтесь на борт по одному. Будьте вежливы. Не показывайте свое истинное хамское лицо.

Очередь снова рассмеялась, послушно выстроившись гуськом. Мэриголд замешкалась и встала в конец, спрятавшись между двумя широкоплечими велосипедистами с густыми окладистыми бородами. Стараясь стать невидимкой. Стараясь думать. Она рассчитывала, что остаться с ним наедине будет легко, но совершенно не ожидала, что застанет его в разгар работы.

К вагончику торопливым шагом подошла смотрительница средних лет в форме цвета хаки и подала Норту какой-то знак. Тот кивнул, уступил женщине место, спрыгнул на землю и пошел в здание администрации.

Мэриголд с беспокойством наблюдала, как он зашел в бревенчато-каменную постройку. Очередь тем временем двигалась. Вернется ли он? Не лучше ли дождаться его тут? В окно его было не видно.

– Давай, детка, твоя очередь.

Мэриголд нервно оглянулась и увидела, что смотрительница жестом приглашает ее подняться на борт.

– Э-э, – запнулась она. – Я…

Жесты смотрительницы стали нетерпеливее.

– А тот парень вернется?

Женщина резко кивнула.

– Он уже идет.

Мэриголд оглянулась через плечо и увидела, как Норт широким шагом приближается к ним, уже преодолев полпути до платформы. Она метнулась в вагон, как испуганный заяц. Пол внутри был не ровным, как в трамвае, а имитировал наклон горы, а скамейки были развернуты назад, чтобы пассажиры могли любоваться видом. Лучшие места в передних рядах были уже заняты, так что она поспешила вниз по наклонному проходу, заняв место где-то в середине. Она старалась оказаться как можно дальше от задней части вагона, где будет стоять Норт.

– Спасибо, Кэти, – раздался его голос по громкой связи, и Мэриголд услышала, как он закрывает дверь. – Дальше я сам.

Она могла хотя бы помахать ему рукой, дать знак, что она здесь. Почему же она инстинктивно старалась спрятаться? Мэриголд сползла по сиденью, мучаясь сожалениями. В вагончике пахло потом и старыми механизмами. На закрытых окнах остались следы утреннего дождя. Было душновато и тесно. А самое ужасное – отступать было поздно. В какой-то момент, и очень скоро, Норт обнаружит ее присутствие, и тогда она до конца своих дней превратится в дурацкий анекдот, который он будет рассказывать друзьям и будущим девушкам.

– Добрый день. Добро пожаловать в заповедник горы Митчелл, – сказал он. – Вы выбрали ленивый вариант – сидеть сиднем всю дорогу вместо того, чтобы пройтись пешочком.

Пока остальные пассажиры добродушно хихикали в ответ, Мэриголд вслушивалась в то, как Норт нажимал кнопки и дергал рычаг. Вагончик двинулся с места.