12 повестей Марии Французской

Давно, друзья, готов для вас
Весь шелком вышитый рассказ,
Который вам знаком из детства
И слышан вами много раз.

Мы «Жимолость» зовем его.

Слова не весят ничего.
Слова – трава, лишь «козий листик»,
Да только в них все колдовство.

Вопросы есть у многих стран:

Что королева, что Тристан?
И что случилось на дороге,
На том пути, что им был дан?

Я книгу старую нашла,

Там их историю прочла.
И, будто с ними, их тропою
Любви и горечи прошла.

* * *

Король Тристана гонит прочь:

Племянник молод. Превозмочь

Не может страсти к королеве,

Огнем пылает день и ночь.

В Уэльсе он, в краю родном,

Весь год живет, забывшись сном, —

Отшельником, певцом, поэтом.

…А грезит только об одном.

Не удивляйтесь, господа:

Влюбленный еле жив, когда

Его вторая половина

Вдали, как горная гряда.

Тристан не в силах больше ждать.

Но не затем, чтоб обладать,

Он в Корнуолл немедля мчится —

Лишь королеву увидать.

В густом лесу сегодня он

Искать приюта принужден.

Живет, как нищий, подаяньем,

Но ждет вестей со всех сторон…

А вот и новость, птичья трель:

Людей сзывают в Тинтажель.

Король на Троицу устроит

Веселый праздник, общий хмель.

Уже озноб Тристана бьет:

Ведь тот, кто в Тинтажель идет,

Тропу лесную не минует —

Там мой изгнанник часа ждет.

Дорогу зная, как свою,

Тристан находит на краю

Высокий куст, лесной орешник,

Как будто вросший в колею.

Он, как охотник, напряжен,

Не может дрожь унять никак.

И, веточку сломав, ножом

На ней он вырезает знак…

«Тристан-Тристан-Тристан-Тристан» —

Таков теперь его букварь.

И это светит, как кристалл,

На мачте корабля – фонарь.

И королева, на весу,

Письмо читает по слогам —

И понимает, что в лесу

Свиданья ждет любимый сам.

…Весь мир противится любви!

Влюбленных рвут на сто частей.

Рыдают бедные мои,

Как двое брошенных детей.

Как жимолость в густом лесу

Орешника обнимет ствол —

Так обнимает королева

Возлюбленного своего.

И если б разлучили их
Хотя б на день, хотя б на час —
Вздохнув глубоко, в тот же миг
Он бы умерли тотчас.
Мой Друг! Так оба мы, увы,
Умрем в разлуке, я и вы.

* * *

Об этой песне наяву
Узнали люди разных стран.
А я-то с ней всю жизнь живу —
Ее напел мне сам Тристан.

Таких историй в мире нет.

А если были, то давно.
Но «Жимолости» тихий свет
Горит и греет, все равно.

Слова не весят ничего.

Слова не весят ничего.
Слова – трава, лишь «козий листик».
Да только в них – все колдовство.