12 ступенек на эшафот

В конце совещания я попросил фюрера уделить мне несколько минут для разговора наедине. Гитлер согласился разговаривать со мной только в присутствии Йодля и Кребса. Я понял, что он хочет заручиться поддержкой свидетелей. Спокойно и с чувством глубокой внутренней убежденности он еще раз изложил уже известные мне мотивы. Он остается в Берлине. В какой—то мере его присутствие удержит население от паники и заставит солдат сражаться до последнего человека и последнего патрона. Так, как это было в Восточной Пруссии. Войска держались только за счет боевого духа до тех пор, пока ставка находилась в Растенбурге. Фронт рухнул, как только он был вынужден покинуть передний край. То же самое будет и в Берлине — от его присутствия на переднем крае обороны зависит успех деблокирования немецкой столицы и судьба рейха. В заключение Гитлер приказал мне завтра же выехать в расположение штаб—квартиры Венка и еще раз объяснить командирам, что фюрер и верховный главнокомандующий не сомневается в том, что они выполнят свой долг и защитят столицу рейха. На этом разговор закончился, он молча пожал мне руку и покинул нас.

Я не оставлял надежды еще раз попытаться переговорить с фюрером наедине, и вскоре такая возможность представилась. Я без вызова зашел в комнату отдыха и буквально с порога обрушил на него град вопросов. Что делать нам, Йодлю и мне, если русские прорвутся с севера, отрежут Крампниц от Берлина и мы потеряем связь со ставкой? Отдан ли приказ о начале переговоров с противником? Если да, то кто будет их проводить? и т. д. Фюрер совершенно спокойно ответил, что время думать о капитуляции еще не настало. Что касается переговоров, то их следует начинать, как только под Берлином будет достигнут хотя бы частный успех. Я был не вполне удовлетворен разъяснениями фюрера — тогда он добавил, что по его распоряжению рейхсминистерство иностранных дел уже давно ведет зондаж почвы на предмет заключения соглашения с Великобританией по итальянскому вопросу. Сегодня он даст дополнительные инструкции фон Риббентропу, а большего он пока сказать не может.

Мне оставалось только откланяться и уведомить фюрера, что завтра же доложу ему обстановку после возвращения с фронта. С этими словами я вышел из комнаты, не подозревая о том, что вижу Гитлера в последний раз…

В штаб—квартире «ОКВ—Норд»

На обратном пути в Крампниц мы с Йодлем обсудили все мыслимые и немыслимые варианты спасения фюрера, например его «похищение» из рейхсканцелярии. Верный Йодль с грустью признал этот план совершенно бесперспективным из—за усиленной охраны СС и преданного Гитлеру окружения из числа сотрудников СД — без их поддержки любые наши действия в этом направлении были бы обречены на провал. Кроме того, нам бы пришлось преодолевать сопротивление людей типа генерала Бургдорфа и Бормана, а также адъютантов от сухопутных войск и СС.

Отныне мы связывали все наши надежды с Германом Герингом. 22 апреля вечером Йодль во всех подробностях проинформировал генерала Коллера, начальника генштаба люфтваффе, о намерениях Гитлера остаться в Берлине и отправил его в штаб—квартиру рейхсмаршала в Берхтесгадене. Теперь все зависело от Геринга и оперативности его действий. Я был крайне признателен Йодлю за проявленную инициативу. Признаюсь, до сих пор такая идея мне в голову не приходила.

За то время, что нас не было в Крампнице, наш объединенный штаб, т. е. штаб оперативного руководства ОКВ и оперативная штабная группа ОКХ, переформированные Йодлем в «ОКВ—Норд», в срочном порядке эвакуировались. Без приказа вышестоящей командной инстанции, руководствуясь неподтвержденными данными о прорыве русской кавалерии севернее Крампница, комендант барачного лагеря приказал личному составу и служебному персоналу штаб—квартиры ОКВ срочно покинуть крампницкие казармы, подорвав при этом огромную склад—базу вермахта. Мне было некогда разбираться с обезумевшим паникером, ко всему прочему оставившему берлинский гарнизон без боеприпасов. Я предоставил это Йодлю, а сам выехал на фронт по науенскому шоссе, надеясь проскочить, пока дороги не окажутся запруженными отступающими немецкими колоннами или даже перерезанными неприятелем.

За минувшие сутки Венк перевел свой КП в Зеленсдорф, севернее Бранденбурга. Все это время командующий 12 армией тщетно пытался выйти на связь с приданной ему танковой дивизией «Клаузевиц» генерал—лейтенанта Мартина Унрайна, ведущей ожесточенные бои с американцами на западном берегу Эльбы. Я приказал ему завершить перегруппировку и наступать в направлении на Берлин. Судьба фюрера решится в битве за столицу рейха, а не в ходе успешного танкового рейда по вражеским тылам.