12 ступенек на эшафот

4) Выезд на позиции 30 дивизии и посещение КП моего друга генерала фон Бризена. Обеспечивая охранение фланга 8 армии Бласковица, его дивизия отразила попытку прорыва превосходящих сил окруженной под Лешицей польской армии. Дивизия понесла тяжелые потери, сам Бризен остался в строю и отказался от эвакуации в тыл, несмотря на огнестрельное ранение левого предплечья, которое он получил, поднимая в атаку последний батальон оперативного резерва. На обратном пути по простреливаемой противником дороге — на КП мы добирались пешком и только после настоятельных просьб фюрера — Гитлер сказал мне:

«Великолепный генерал старопрусского образца — на таких держится вся армия. Я хочу, чтобы уже сегодня он стал первым дивизионным командиром—кавалером «Рыцарского креста». Своим мужеством он спас армию Бласковица…»

5) Перелет и посадка на военном аэродроме под Варшавой с последующим выездом на передний край, переправа через Вислу по мосту системы Бираго, поездка на КП начальника артиллерии 2 армейского корпуса, корректировавшего огонь своих батарей по внешним укреплениям польской столицы с колокольни северо—восточнее варшавского пригорода Прага.

Здесь фюрер получил донесение о гибели генерал—оберста фон Фрича во время выдвижения 12 артиллерийского полка на передний край.

6) Выезд на позиции обложения Варшавы с западного направления и наблюдение за артобстрелом варшавских пригородов с башни столичного ипподрома.

20.9.39 передвижная штаб—квартира фюрера перебралась в Сопот. Оттуда мы выехали на места ожесточенных боев — в район Вестерплатте, на побережье Данцигской гавани. Здесь на высотах под городом—портом Гдингеном стояла насмерть Померанская дивизия пограничной охраны, бились не щадя живота своего солдаты и офицеры, воспитанники фон Бризена в бытность его командиром дивизии ландвера «Ост». Офицерский корпус дивизии, представленный потомственными померанскими офицерами—дворянами, понес здесь жестокие потери.

25 сентября 1939 г. в Берлине перед Залом памяти павших героев у Арсенала состоялась торжественная церемония в честь генерал—оберста фон Фрича. Из—за нелетной погоды фюрер отменил свое участие в церемонии. Я рискнул подняться в воздух вместе со своим пилотом оберштабс—инженером авиаотряда ОКВ Функом. Мы приземлились на аэродроме в Штеттине, поскольку Берлин—Темпельхоф не принимал. После часа ожидания мы взлетели в расчете на то, что погода наладится. Полет проходил в очень сложных метеоусловиях и при практически нулевой видимости, однако по приборам Функу удалось посадить самолет на военном аэродроме в Штакене под Берлином. Я едва успел на церемонию и возложил венок от имени фюрера. В траурной процессии ко мне присоединился фон Браухич, и вместе с представителями вермахта, государственными чиновниками, сотрудниками дипломатических миссий мы проследовали к кладбищу Инвалидов.

Во время польской кампании генерал—оберст фон Фрич сопровождал 2–й дивизион 12 артиллерийского полка, шефом которого он был. Гитлер долго колебался, назначать ли ему Фрича командующим Отдельной армией в Восточной Пруссии или группой армий, как настойчиво советовали ему Браухич и я. Однако решил не делать ни того, ни другого, мотивируя тем, что в противном случае ему придется давать армию и фон Бломбергу, а он, Гитлер, к этому еще морально не готов. По свидетельству Шмундта, в то время фюрер еще не отказался от намерения вернуть Бломберга, но только не на высшие командно—штабные должности.

Считаю уместным опровергнуть циркулирующие слухи о том, что Фрич якобы сам искал смерти на поле боя. По свидетельству офицера, в моем присутствии сообщившего фюреру о трагической гибели генерала, смертельное ранение было нанесено шальной пулей во время беседы с офицерами штаба дивизии, так что Фрич скончался на их глазах уже через несколько минут.

Польская кампания закончилась парадом победы в наполовину разрушенной Варшаве, куда фюрер и я вылетели из Берлина.

Перед отлетом в Берлин должен был состояться торжественный завтрак в честь фюрера. Когда Гитлер вошел в здание аэропорта, где был сервирован огромный подковообразный стол, то неожиданно вспылил и сварливо произнес, глядя поверх головы ошеломленного Браухича: «Я ем только из солдатского котелка, стоя у походной кухни…» Затем он поднялся в самолет и приказал пилоту сию же минуту взлетать. Я не мог понять, почему Гитлер проявил такую откровенную бестактность по отношению к главнокомандующему сухопутной армией и незаслуженно обидел присутствовавших офицеров. Через некоторое время, когда внезапный приступ раздражительности фюрера миновал, я заметил, что он испытывает неловкость и раскаяние. Несколько дней спустя я рассказал об этом фон Браухичу. Тот только пожал плечами и заметил, что было очень мило и без Гитлера…

Польские уроки и подготовка наступления на Западе