12 табуреток. Непридуманные истории о тех, кто не погашает кредиты

Всем порядком надоело повторять одно и то же, и Муса под давлением признался, что отдал остаток денег Богдану, так как тот собирался приобретать большой фруктовый сад. Я в эту легенду не очень-то поверила, но спросила о другом:

– Зачем было обманывать Свиридову?

– Я не хотел её обманывать, так получилось, что у меня денег нет.

Он продолжал обсуждать корыстолюбивую продавщицу негодного металлолома. По мнению знатока женщин и рефрижераторов, Свиридовой следовало не бегать по судам, а поискать себе хорошего мужа. На что я резонно возразила, что именно в судах велика вероятность обзавестись достойным спутником жизни. Но в данной конкретной беседе важнее выяснить, куда подевались 25 000 долларов, потому что в историю про сказочный сад, в котором на деревьях растут золотые монеты, поверить может только Буратино с подачи Лисы Алисы.

С тех пор Муса стал регулярно наведываться к нам в офис, но я вела себя, как и положено обманутой женщине, то есть не хотела с ним встречаться. Юрист нашей компании тоже вёл себя, как обиженная женщина. Зачем тратить время на фольклор? Пусть суд вынесет решение, и мы сами всё принудительно реализуем не без выгоды для себя.

Пока тянулись судебные формальности по делу Мусы, мы потихоньку запустили процессы по остальным трём богатырям.

Первым прибежал Алексей, получив повестку в суд, и с порога завопил:

– Разве вам Богдан не заплатил мой кредит? Он же обещал.

На что я резонно возразила, что обещать – не значит жениться.

– Я же ему половину денег отдал!

– А теперь отдадите нам всю сумму, – философски проронил юрист.

– Но это же нечестно!

– Друг мой! Мир полон несправедливости, – приоткрыла я тайну мироздания своему энергичному посетителю. – А зачем вы Богдану деньги отдали?

– Такая договорённость была.

– Что ж, могу вас поздравить! – мне хотелось преподнести новость в каком-нибудь интересном свете.

– С чем?

– С тем, что в скором времени вы лишитесь своего дома.

– Но он же 80 000 стоит, а вы мне дали только 30 000, из которых половину я отдал турку.

– Значит, турок вам их и вернёт, а меня ждут другие дела.

– Где же справедливость? – Алексей театрально воздел руки к электрической лампочке, которая была включена по причине ранних январских сумерек. Очевидно, он неоднократно пожалел о пяти ящиках спелой клубники, пожалованной нам в прошлом году.

– На небесах, только на небесах. Или в РОВД, – резюмировал юрист, – вы можете подать заявление по факту мошенничества.

Нам было неинтересно разговаривать с этими собирателями то ли картошки, то ли фольклора. Все сюжеты их сказок сводились к одному и тому же сценарию, а главным героем везде выступал один и тот же дурачок. Это скучно. Поэтому, когда пожаловал Ерлан, которого никто вообще-то не звал, мы приготовились в десятый раз выслушать знакомую басню. Одетый в толстый пуховик и тяжёлые зимние ботинки, Ерлан не выглядел таким несуразно долговязым, как в лёгкой одежде. Но, возможно, парень просто поправился, получив в кредит 16 000 долларов, которые позволили улучшить его питание. Наследник колхозных земель сумел нас удивить. Он снял запотевшие с мороза очки, протёр стекла и, дерзко глядя близорукими глазами, произнёс:

– Три месяца!

– Извините? – переспросила я.

– Дайте мне три месяца на самостоятельную продажу земли.

– Договорились, – я протянула ему руку. Люблю последователей незабвенного Антона Павловича Чехова. Воистину, краткость – сестра таланта. Ерлан выписал доверенность, которая вступала в силу по истечении трёхмесячного срока, высчитал сумму долга и покинул наш офис, так и не поведав о том, что он тоже отдал деньги Богдану, но мы об этом и сами догадались.

Закончились зимние пасмурные вечера, вместе с оттепелями и первыми птицами из суда стали поступать решения в нашу пользу против всех упомянутых в этой табуретке персонажей. Наконец-то состоялась долгожданная встреча с виновником торжества.

Богдан пожаловал в офис в наряде, найденном где-то на помойке. Протёртые на коленях штаны лоснились и топорщились, старый латаный полушубок, видимо, был свидетелем Первой мировой войны – по крайней мере, мы таких никогда не видели вживую, только по телевизору. Под полушубком была застиранная клетчатая рубашка, на которой не хватало пуговиц, из выреза выглядывали линялая майка-алкоголичка и трогательный ручеёк седых волос. Небритое лицо печально и полно раскаяния.

– Поймите и дайте ещё один шанс, – он умоляюще заглядывал мне в глаза и ломал руки, хрустя суставами.

– Извините, у нас шансов в ассортименте нет, только графики и исполнительные листы.

– Я всё исправлю.

– Чудесно! Значит, и проблем нет. Касса находится направо от входа.

– Но у меня сейчас нет денег.

– Могу предложить. У меня есть, – поддержала я своего бывшего любимчика.

Богдан недоверчиво поднял глаза.