12 ульев, или Легенда о Тампуке

— Какие могут быть от тебя секреты? — От рабоче-крестьянского «ты» Артура Александровича каждый раз передергивало, а Жернавков явно испытывал удовольствие. — Я тут полистал его бумаги из колонии на досуге. Все у твоего шефа хорошо, моему бы так. Только вот геморрой у него врачи увидали. Вишь, как далеко глядят?

— Ну и что? — Мозг начал уставать от такого разговора.

— А то, что при геморрое бывают кровотечения, как при раке прямой кишки, причем четвертой стадии. Только объяснить надо больному правильно.

«Вот это да! — Изворотливый ум Кнабауха быстро просчитал комбинацию. — А я-то думал — не туда попал! Хитрый, как змея. Хитрый и опасный. Ну что ж, тем лучше. Зато играет на моей стороне...»

Додуматься уложить в больницу авторитетного уголовника с болезнью в самом «узком» для этой среды месте, пожалуй, не смог бы и сам Мозг. Лечить Паука будут «до последнего». Уж об этом-то он, Кнабаух, позаботится. А весть о том, где у пахана ежедневно ковыряются врачи, быстро попадет в нужные уши и сделает свое дело.

— Со специалистами я могу помочь. В эту игру лучше играть вместе.

— Я вообще азартные игры обожаю. Вот заморим Паука и за тебя возьмемся, — кровожадно посмотрел на собеседника Жернавков.

До погруженного в свои мысли Кнабауха смысл фразы дошел не сразу. А когда дошел, вызвал приступ тошноты. Этот человек его пугал. Он был непонятен — глуп и хитроумен одновременно. Шутил и угрожал в одной фразе. Артур Александрович вскинул голову и посмотрел на майора.

— Да шучу я, шучу. Тебе же шеф защиту обещал, — Владимир Федорович со значением поднял вверх указательный палец, и опять невозможно было понять, стоит верить словам полковника из ФСБ или нет.

— Мне пора, — глухо произнес Кнабаух. — Я тоже как-нибудь пошучу.

— Да и я засиделся, — Жернавков зашевелился, готовясь к выходу. — Мы за твоим насекомым понаблюдаем. Готовься. Еще одно кровотечение, и будем укладывать в больницу... насовсем.

Кнабаух выбрался из машины, которая остановилась в двух кварталах от Серого дома, и, открыв дверь, выпустил Жернавкова.

— Ты позванивай, не стесняйся. — Владимир Федорович демонстративно сунул руки в карманы, избегая рукопожатия, и, не прощаясь, направился на доклад к шефу.

Похоже, первый раунд он выиграл.

Глава 3 НИГЕРИЙСКИЙ ЭФИОП ИЗ КОНГО

Игорь Николаевич Рыжов работал в травмпункте. Он слыл человеком странным с тех пор, как однажды что-то ляпнул не подумав. В ответ ему тоже ляпнули... чем-то в лоб. Сотрясение российского воздуха часто переходит в сотрясение головного мозга. После травмы у него в корне изменилось восприятие окружающего мира. Особенно зрительное. Поначалу странные темные пятна в глазах Рыжова удивили. Потом он неожиданно обнаружил, что при совмещении с контурами головы собеседника загадочные круги образуют мерцающий нимб. А стоило напрячься, цвет пятна тут же изменялся. Игорь Николаевич пришел к судьбоносному выводу — он начал видеть ауру! Любой офтальмолог легко объяснил бы оптические иллюзии «отслойкой сетчатки глазного дна» и вылечил бы. Но Рыжов, как человек с высшим медицинским образованием, врачам не доверял. Он избрал другой путь. От банального созерцания ауры Игорь Николаевич перешел к ее глубокому изучению.

Ответы на все вопросы нашлись в газете «Аномальные новости». Вязкое болото непознанного засосало его по самые уши. Не прошло и двух месяцев, как Рыжов превратился в матерого экстрасенса. Теперь он обязательно собирал черную энергию боли, хлещущую сквозь чакры пациента. Руки двумя ковшами сгребали ее от висков к сердцу и стряхивали вниз. От энергичных взмахов руками дежурные медсестры вздрагивали. Посреди кабинета росла дыра в линолеуме. Коллеги ворчали, что посетители шаркают ногами. И только сам целитель знал, что, уходя к ядру Земли, капли темной харизмы уносят частицы материального мира.

Следуя рекомендациям «Аномальных новостей», уже через год Игорь Николаевич вплотную приблизился к решающему этапу своей жизни. Для перехода в ранг чародея не хватало самого главного. Ему был нужен оберег. Собственно, маленькая костяная фигурка давно висела у него на груди. В соответствии с последним номером любимой газеты оставалось добыть прядь волос «черного человека»...

* * *

Перед перекошенной железной дверью стоял чернокожий молодой человек и с интересом разглядывал криво висящие над ней буквы. Бесхитростный сын солнца старательно прикладывал в уме одну литеру к другой и шевелил губами. Загадочная надпись гласила: «ТАМ ПУК». В переводе на родной язык она состояла уже из восьми слов и все равно не поддавалась осмыслению. Что имели в виду странные белые люди, понять было невозможно. Завершал картину крупный отпечаток подошвы молодежного ботинка на двери. Напрашивалось предположение, что внутри кому-то не понравилось. Гражданин далекой банановой Нигерии опасливо попятился. Природная подозрительность вступила в неравную схватку с любопытством. Мананга Оливейра Перес машинально нащупал на груди амулет. Сразу вспомнились милые черные лица мамы и папы...

— О чем задумался, эфиоп?