12 вечеров с классической музыкой. Как понять и полюбить великие произведения

Чайковский писал: «Опера идет у меня очень вяло, очень трудно, и, главное, каждую минуту я замечаю, что впадаю в повторение себя же. ‹…› Как бы то ни было, но кончу, и если увижу, что не по-прежнему, не то, – то в самом деле брошу».

Оперу поставили в один вечер с его балетом «Щелкунчик» в канун 1893 года – года смерти Чайковского. Критика после премьеры была не самой благожелательной: «Нового лавра в венок композитора „Иоланта“ не вплела», – и это еще самое мягкое высказывание. Правда, и про «Щелкунчика» говорили, что кроме скуки он ничего доставить не может. Это обычная история: «Ромео и Джульетту» Сергея Прокофьева, «Кармен» Жоржа Бизе и много других прекрасных шедевров с первого раза ни публика, ни критики не понимали. Просто такие шедевры, как «Иоланта», опережают свое время, ведь они вне времени.

Сюжет «Иоланты» привлек Чайковского задолго до создания оперы. О слепой принцессе написал пьесу Генрих Герц – она называлась «Дочь короля Рене», и эту пьесу Чайковский читал. Между прочим, у Иоланты был исторический прототип, реальная принцесса Иоланда де Бер. Давайте сейчас представим, что рассказала бы нам сама принцесса, реальная Иоланда?

Рассказ Иоланды

Я – Иоланда из рода Меровингов, дочь короля Рене. Род наш древний. Сейчас, в XV веке, никто не может уже сказать, когда родился основатель нашего рода – его звали Меровей. Существует предание, что Меровинги – это потомки Марии Магдалены и Иисуса Христа, и именно они были хранителями Чаши Грааля, а тот, кто хоть раз видел чашу, получает прощение грехов и вечную жизнь.

Можно по-разному относиться к этому преданию, но короли нашей династии всегда были окружены аурой магии. Нас называли «колдунами», или «чудотворцами». Мы не колдуны, хотя действительно кто-то в нашем роду мог исцелять только наложением рук или обладал даром ясновидения. Еще нас называют «королями с длинными волосами», якобы мы отказываемся их стричь, потому что в них заключена особая сила. Я в это не верю, но на всякий случай не стригу волосы…

Я думаю, это просто красивые мифы. В наш век так сложно во все это верить. Хоть я из рода Меровингов, но не чувствую в себе особой магической силы. Может быть, потому что мы не прямые потомки, но ничего волшебного в моем отце, кроме его доброты, я не замечала. Его так и прозвали в народе – Рене Добрый.

Но мне постоянно снятся сны – очень яркие; не знаю, это просто сны – или они что-то означают? Попробую объяснить. Девушку, которую я вижу во сне, называют Иолантой. С ней происходит то, что со мной уже произошло, – это история моего знакомства с моим дорогим мужем Фредериком де Водемоном.

Наверное, самое главное чудо в моей жизни – это встреча с ним. Он открыл для меня весь мир, ведь я ничего не видела! С самого рождения я была слепа и даже не подозревала об этом. Сила его любви совершила это чудо, я обрела зрение… Мой дорогой отец, король Рене, увидев силу нашей с Водемоном любви, решил расторгнуть мою помолвку с Робертом, герцогом Бургундским, – мы были с ним обручены с детства, хотя и не видели друг друга. Так принято в королевских семьях. Брак по любви – это редкость для нас: мою сестру Маргариту выдали замуж за Генриха VI, и не думаю, что она счастлива, хотя и стала королевой Англии… И ее дети станут королями Англии, а мои дети – просто герцогами Лотарингии.

А теперь самое удивительное в моем сне о самой себе. Я там все время пою… Там все поют, и так это красиво, что хочется, чтобы этот сон не заканчивался. Но он заканчивается каждый раз на одном и том же – на том дне, когда я обрела зрение. Это действительно был самый счастливый день в моей жизни. Потом, конечно, у меня тоже были счастливые моменты в жизни – рождение наших детей, просто моменты острого счастья…

Я прожила хорошую жизнь. Хотя и говорят, что наш род обладает секретом долголетия, это не так. И я знаю, что скоро уйду из этого мира. И совершенно не боюсь этого. Меня уже ждут и мой дорогой отец, и мой муж. Так что я встречу смерть с легким сердцем…

В моей жизни было много любви, а это дар, который даже ценнее, чем зрение. Я поняла это только теперь, под конец жизни. Иногда мне кажется, что рай – это тот мой сон с прекрасной музыкой. В нем я вновь и вновь проживаю самые счастливые мгновенья своей жизни. Мой любимый сон. Может быть, я его опять сегодня увижу. Каждый вечер теперь я об этом мечтаю. Других желаний у меня не осталось…

* * *

Либретто для оперы «Иоланта» написал брат Чайковского – Модест Ильич. И теперь слово ему.

Рассказ Модеста Чайковского