12 вкусов «Оливье». Литературный сборник

Взял горячий чайник и заварил свежий чай, из холодильника достал вишнёвое варенье и налил в розетку.

– Который час, может пора поднимать детей? – не поворачиваясь, спросила женщина.

– Пусть поваляются ещё пять минут. Успеют.

– Как скажешь. Может омлет с ветчиной сварганить?

Она повернулась и посмотрела на него.

– А может, просто яичницу?

– Ок. Яичницу так яичницу.

На кухню влетел маленький «шторм».

– Пахнет вкусно. Я хочу кушать.

Девонька стояла посреди кухни, она смотрела на маму своими большими серыми глазами.

– Садись, мой сладкий. Привет.

Женщина поцеловала Дочь в её кудрявые светлые волосы.

– Привет, мама! Привет, папа! – сказал ребёнок, протягивая руку к блинам.

– Яичко будешь кушать? – спросил Мужчина.

– Не хочу, – сморщила носик четырёхлетняя девчушка.

На кухню вошли ещё две девушки.

– Ты, торнадо малое, ты дашь хоть раз выспаться? – сказала старшая дочь, ероша волосы на голове младшей сестры. – Когда ты уже станешь спокойной?

– Не знаю. Мама, завтра Новый год?

– Да…

– И Дед Мороз придёт?

– А как же…

– Ура, и в садик не пойдём!

Все засмеялись и уселись завтракать. Все, кроме Женщины. Она собирала обеды, кому в школу, кому на работу. Раннее утро, как всегда, прошло в полной суматохе сборов и смеха. Отправив детей, Женщина подошла к Мужчине.

– Во сколько ты будешь? Обед готовить?

– Да. Я буду где-то в час, – он наклонился и с улыбкой поцеловал Женщину в щеку. – Пока, люблю тебя.

– Люблю тебя, – со вздохом ответила она.

Случайности не случайны

Иллюстрация сгенерирована в нейросети «Шедеврум»

Сегодня он встал раньше обычного. Можно было бы ещё понежиться, но он был не такой. Бодренько вскочил с кровати, включил любимое радио и под музыку, слегка пританцовывая, пошёл в ванну. Прохладный душ согнал остатки сна, который как призрачный туман витал вокруг. Горячий, свежезаваренный кофе взбодрил ещё больше. Вымыв кружку, он несколько ударов сердца оглядывал свою холостяцкую, но чистую и уютную кухню. Ничего сверхшикарного, но с приличным ремонтом и современной техникой. Ему было хорошо на своей кухне. С пульта завёл машину. Пока она прогревалась, сложил с вечера приготовленные бутерброды в бумажный пакет, достал корм для своего любимца. Самым близким и верным другом Макса был болтливый попугай жако по имени Дым.

– Ну что, дружочек, мне пора на работу, не скучай, – приподняв левую бровь и насыпая зерно в кормушку, спросил: – Музыка?

Он знал, что ответит попугай, но не собирался нарушать утренний ритуал вопроса и ответа.

– О, музыка! Музыка! Да! Да! – раскачиваясь на жёрдочке, ответил Дым.

– Ок, она вся твоя. До вечера.

Молодой мужчина махнул рукой на прощанье.

– Удачи! Удачи! – услышал он, открывая дверь дома.

Сев в прогретую машину, глянул на часы, время ещё было, поэтому он, не спеша, подъехал к воротам, открыл их, выехал со двора и опять вылез в холодное зимнее утро, чтобы закрыть ворота, вернувшись в машину, включил тихонько Авторадио.

Дорога до работы занимала в среднем двадцать пять – тридцать минут. Это то время, которое он тратил на составление рабочих планов, потом его секретарша облечёт их в слова на бумаге. Эти планы они с начальниками других отделов будут корректировать на планёрке. Максимилиан Вениаминович, как звали его на работе подчинённые, ехал по городу не спеша, благо время позволяло. Он любил эти неспешные, полные раздумий поездки на работу и обратно. Никакие мысли не мешали ему любоваться своим красивым, размещённым в ложбине гор городом.

Впереди ехали грузовик и легковушка. Справа на тротуаре перед пешеходным переходом стояла женщина в джинсах, красной куртке и такой же шапке. Ни грузовик, ни легковушка не пропустили её. Макс глянул на часы – время есть. Он притормозил, пропуская пешехода. Женщина склонила голову, губы беззвучно зашевелились, произнося что-то, потом их тронула лёгкая улыбка, и она пошла дальше. Он понял, что это были слова благодарности, хотя движение губ не было похоже на обычное «спасибо». Мужчина хмыкнул про себя и поехал дальше. Проехал кольцо и выехал на ровный длинный участок дороги, соединявший два района города.

Слева замёрзшая речушка, справа возвышались горы, укрытые снегом. Скоро Рождество. Мелкий снежок весело пританцовывал сальсу. И тут он вдруг чётко и ясно увидел на лобовом стекле образ женщины в красной куртке. Она приближалась, пока её лицо не заполнило всё вокруг, и он увидел шевелящиеся губы, которые произносили непонятные ему слова. Всё объяла красная пелена страха. Звук радио куда-то пропал. Это было так неожиданно, что его, в общем-то, здоровое сердце начало колотиться, как птица в клетке. Он съехал на обочину и остановился перевести дух. Крепко зажмурил глаза, потряс головой, открыл глаза. Перед ним была дорога и танец снежинок.

– Чертовщина, какая-то…